– Нет, я не пью, матушка, – ответила Кэролайн, бледнея и съеживаясь от внутреннего напряжения. – Вы как будто забыли, что я была в театре, когда умер судья Стаффорд, и, естественно, я очень заинтересована в том, чтобы справедливость восторжествовала, а невиновным не пришлось бы переживать ненужные волнения.

– Чепуха, – яростно отвечала бабушка, – ты с ума сходишь по этому несчастному комедианту. Господи, что же будет дальше?

Шарлотта молча сложила белье и сунула его на полку.

– Вы, наверное, совсем забыли, как сами были заинтересованы в расследовании хайгейтского убийства, – атаковала Кэролайн старую леди. – Вы изо всех сил пытались тогда познакомиться с Селестой и Анджелиной…

– Не было этого! – вспылила бабушка. – Я просто ездила выразить им свои соболезнования. Я знакома с ними половину своей жизни.

– Вы ездили из любопытства, – ответила Кэролайн насмешливо. – Вы уже не разговаривали и не встречались с ними тридцать лет.

На Шарлотту они не обращали никакого внимания.

– Но их вряд ли можно было отнести к актрисам, домогающимся внимания публики на сцене, – воодушевленно нападала на Кэролайн бабушка. – Они были старые девицы, дочери епископа. Вряд ли можно представить более уважаемых особ. И никогда в жизни я не бегала за мужчинами. Не говоря уж о тех, кто вполовину моложе меня.

– И это ваше несчастье! – взорвалась Кэролайн, швыряя на полку стопку наволочек. – Может быть, если бы вы встретили кого-нибудь столь же интересного, обаятельного, исполненного ума и воображения, как Джошуа, вы не стали бы озлобленной старухой, какой являетесь сейчас, не знающей никаких радостей, кроме как делать гадости другим людям. И я буду ездить в Пимлико столько, сколько мне заблагорассудится! – Она резким движением разгладила юбку и выпрямилась. – И сейчас мы с Шарлоттой уедем – не для того, чтобы увидеться с мистером Филдингом, но чтобы узнать побольше о том, кто мог убить Кингсли Блейна и почему.

И с этими словами она промчалась мимо свекрови, оставив ее и Шарлотту с вытаращенными глазами.

Бабушка круто повернулась к внучке и набросилась теперь на нее:

– Это ты виновата! Если бы ты не вышла замуж за полицейского и не стала участвовать во всех этих отвратительных расследованиях и якшаться с людьми, о которых приличной женщине не следует и знать, тогда твоя мать не потеряла бы голову и не вела себя так, как ведет сейчас.

– На этот раз мы не можем взять вас с собой, что бы вы ни говорили, бабушка, – Шарлотта с усилием улыбнулась, глядя прямо в ее черные глазки. – Извините, нас ожидает слишком деликатное дело.

– О чем ты толкуешь? – отрезала старая дама. – Чего ради я бы поехала в Пимлико?

– Да по той же причине, по которой вы навещали Селесту и Анджелину, конечно. Чтобы удовлетворить свое любопытство.

С минуту старушка молчала, потеряв от злости дар речи. Шарлотта же мило улыбнулась и вышла за матерью на лестничную площадку.

– Шарлотта, – донесся до нее голос бабушки, одновременно резкий и жалобный, – Шарлотта! Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? Вернись! Сейчас же! Ты меня слышишь? Шарлотта!

Та сбежала по лестнице и поравнялась с матерью.

– Так мы едем в Пимлико?

– Разумеется, – Кэролайн взяла плащ. – Мы можем разобраться с этим делом только там.

– Но ты уверена, что это не глупо? Нет смысла ехать, чтобы снова задавать те же самые вопросы.

– Разумеется, не глупо, – волнуясь, ответила Кэролайн. – Мы можем повидаться с Клио Фарбер в это время дня. Театральные люди встают поздно по сравнению с остальными, основательно завтракают, считая завтрак обедом, а днем репетируют. – Шарлотта собралась что-то ответить, но Кэролайн ее перебила: – Она уже имеет представление о ситуации и может найти способ познакомить нас с этим Девлином O’Нилом. Он единственный, кто действительно был на подозрении. Это так называется?

– Да… да, именно так. – Шарлотта поправила плащ на плечах Кэролайн и надела собственный. – А откуда ты знаешь, что мисс Фарбер знает о положении дел?

– Мэддок! – позвала Кэролайн. – Мэддок! Нельзя ли приготовить опять экипаж? Нет?.. Не беспокойся, я найму кеб. – Она взглянула на лестничную площадку, где старая леди угрюмо смотрела вниз, стуча палкой по перилам.

– Кэролайн, – громко позвала бабушка, – Кэролайн!

– Я ухожу, – ответила та, схватив дочь за руку. – Пойдем, Шарлотта. Мы не можем тратить время, иначе разминемся с ними.

– Ты опять собираешься бегать за этим актеришкой? – воззвала свекровь, начиная спускаться.

Кэролайн повернулась на пороге.

– Нет, матушка, я собираюсь повидаться с мисс Фарбер. Пожалуйста, не устраивайте сцен и не кричите в присутствии слуг. Я не буду завтракать дома. – И, не ожидая ответа, она потянула Шарлотту за руку и вышла из дома, предоставив Мэддоку закрыть за ней дверь.

Через десять минут они уже шли быстрым шагом по тротуару, и Кэролайн торопливо кивала встречным знакомым или обменивалась на ходу торопливым приветствием.

– Доброе утро, миссис Эллисон! – Дорогу им загородила полная леди в зеленом пальто с меховым капюшоном, и невозможно было пройти, не поговорив с ней. – Как поживаете?

Пришлось остановиться.

– Я превосходно чувствую себя, благодарю вас, миссис Паркин, – ответила Кэролайн. – А вы как?

– Ну, с учетом всех обстоятельств, неплохо, благодарю вас. – Женщина взирала на Кэролайн испытующим взглядом, и у той не оставалось иного выбора, как вернуть ей такой же, еще более пристальный взгляд.

– Могу ли я представить вам мою дочь? Миссис Питт – миссис Паркин.

– Здравствуйте, миссис Паркин, – покорно ответствовала Шарлотта.

– Здравствуйте, миссис Питт, – улыбаясь, ответила знакомая матери, оглядывая сверху донизу довольно простое пальто Шарлотты и сапожки, которые она носила уже второй сезон. – Не думаю, что мы встречались с вами раньше. – Это утверждение прозвучало как вопрос.

Шарлотта тоже улыбнулась, ясно и столь же любезно.

– Уверена, что не встречались, миссис Паркин. Я бы обязательно вас запомнила.

– О… – Та смешалась. Это был не такой ответ, на который она рассчитывала. – Как мило с вашей стороны. Вы живете в этом районе?

Шарлотта улыбнулась еще безмятежнее.

– Не теперь, но, конечно, когда-то жила. – Заметив напряженное выражение лица миссис Паркин и догадавшись, что допрос продолжится, она перенесла боевые действия на вражескую территорию: – А сами вы давно здесь проживаете, миссис Паркин?

Женщина была потрясена. Она считала, что вести разговор – ее привилегия, и полагала, что Шарлотта будет вежливо и открыто отвечать, как подобает особе, стоящей ниже на социальной лестнице. Женщина с явным неудовольствием взглянула на оживленное искренним интересом лицо Шарлотты.