со скрипом и глубоким неестественным стоном, обрушился, погребая под обломками всех троих.

Даже в камне выглядело это так реалистично, что я отодвинулась назад, и не сводила с картинки взгляда пока та полностью не исчезла.

— Значит, не мотт, — выдохнула я, хотя от отойти от увиденного полностью, у меня пока не получалось.

Оттуда никто не выбрался. А Теон, насколько мне известно не бессмертный. Да и будь это он, разве миррор не показал бы мне лицо?

Терзало только одно — Берта уже говорила мне про Ледяной Утес.

«Он стоял сотни лет! Никакая погода, никакие ветра, ничего на него не влияло!»

«А потом… потом они умерли…»

И вот я смотрю на руины Ледяного Утеса, окрашенного потоками серебристого лунного света и омываемого беспокойным морем. Смотрю и не понимаю, как сложить воедино увиденное в камнях, судьбу мою и Теона, как поступить дальше. К чему все чужие горести, что миррор мне показывает?

И главное, как убраться отсюда и вернуться в форт? Поднялась с земли и выпрямилась, призывая крылья.

«Разбежаться, взлететь!» — снова заиграло в голове.

А крылья замерли, прячась, и не отвечали моему желанию. Черт! Я сомкнула веки, сделала пару глубоких вдохов, успокаиваясь и снова призвала крылья. Мне всего-то нужно вернуться обратно… Или нет?

Я во сне. Странном, вызванном магией миррора, но осознанном. Возможно, крылья не работают именно поэтому?

Приложила ладони к животу, в поиске тепла руки Теона, чтобы убедиться в том, что тело мое в безопасности… И ничего, кроме подвывающего и рваного ветра на своем теле, я не ощущала.

Подавив сначала желание закричать, а затем порыв разревется, потерла лоб пальцами, размышляя.

Думая, Лея. Думай! Не ждать же здесь до рассвета!

Краем глаза заметила движение, и обернулась посмотреть на источник. Ледяное Море, и его беспокойные волны, разозлились сильнее обычного. Пенистые воды беспощадно атаковали берег, и с каждым новым набегом, линии берега становилось все меньше.

Причина, почему море злилось, могла быть только одна — под его кристально чистыми водами расстелилось бесконечно множество сияющих белым камней…

Да это просто какая-то шутка!

Их были десятки, и словно надгробные плиты затопленного кладбища они возвышались над ровным морским дном, приглашая желающих узнать, что же они скрывают. Что готовы показать. Нужно только рискнуть, чтобы узнать…

Я ахнула, понимая, что ноги сами движутся к каменистому краю, хотя я стою на месте. За спиной наконец растянулись пугливые крылья, только они не слушались!

Будто не могли справиться с ветром, что разозлился подобно Ледяному Морю. И если оно отыгрывается, рассекая берег нещадными волнами, то ветер выбрал своей жертвой меня. А крылья служат злосчастным парусом, который толкает меня вперед, к обрыву…

И ведь это не те крылья, с помощью которых можно летать! Я миллион раз произнесла про себя намерение, пробовала вернуться и в форт и в Третьемирье, даже в Черный Лес! Без толку!

Каждый новый порыв толкал меня к неизбежной смерти. Это не та высота, чтобы приземлившись на гальку, я могла остаться живой.

«Разбежаться, взлететь!» — снова раздалось в голове, и те жалкие секунды, которые у меня остались, я решила потратить на короткий анализ. Чертов миррор заманил меня сюда именно для этого! Не зря эта фраза беспрестанно повторялась!

— Итак… — выдохнула я, ведь ярость мне сейчас ни к чему.

На одну чашу весов кладем очень даже вероятную смерть, в случае если я остаюсь на месте.

На другую чашу кладем следующее: передо мной еще есть небольшой отрезок почвы, так что кое как разбежаться я смогу. И если подождать очередную пенистую волну, то получится приземлиться в воду, и отделаться всего лишь парой сломанных конечностей…

«Разбежаться…» — я сделала упор на правую ногу, как учили делать в академии, перед стартом соревнований по бегу.

«Взлететь…» — я всматривалась в, медленно, но верно, подбирающуюся к берегу волну и со всех сил старалась не поддаваться ветру, что каждым новым дуновением лишал меня равновесия.

Будь, что будет!

Когда волна шумно прикатилась к нужной точке, я сделала глубокий вдох, надеясь, что он не последний в этой жизни, и сорвалась с края утеса так, будто по воздуху можно было бежать.

Крылья запутались в потоках ветра над морем, застелили мое лицо, и все на что я могла ориентироваться во время своего падения — были звуки волн.

Раздававшиеся смертельно близко…

* * *

Я знал, что за каждую бессонную ночь придется платить. Что даже организм, пронизанный чернотой и далекий от человеческого, потребует отдыха. Элементарного сна.

И ведь я мог продержаться дольше. Оставить передышку на потом. Наконец покончить с путаницей в Девоне и оставить Лексу столицу, которой можно управлять без лишней головной боли. Закончить то, чем денно и нощно занимались лучшие умы Авенты, не знающие, что именно нужно делать. За что браться, с чего начинать.

Они не знали. Никто не знал.

А я знал, знаю, и никогда не забуду.

Поэтому моим долгом было передать Лексу возможный максимум, сделать так, чтобы новая ветвь его правления уже здоровой и живой Авенты была эффективной. Чтобы у него был шанс заполучить доверие, необходимое правителю, иначе…

Иначе он повторит судьбу того, чье имя брезгают произносить.

Хотя, нет. Не повторит. По крайней мере, пока я жив.

Мысли о работе, что навалилась, стоило снегу и льдам растаять, занимали в моей голове такое количество места, что отдых казался непозволительной роскошью.

Каковым было мое удивление, когда поверх нескончаемого бюрократического ада, я находил время думать о ней.

И делал это с удовольствием. Каждый гребанный раз. Каждую секунду… Доходило до того, что мне срочно был нужен был глоток ее запаха — сладкого и свежего. Всего один, чтобы можно было утолить агонию и забыть о новых чувствах.

Чувства…

От этого слова я проснулся почти окончательно, пусть сон в мои планы не входил вовсе. Прижал к себе Лею, так чтобы каждый участок ее тела касался меня.

Хрупкая и сильная одновременно.

Не открывая глаз, понимаю, что снова хочу ее. Всегда хочу. И насытиться не могу никак.

Пусть отдыхает, набирается сил… А когда пройдет немного времени, она обязательно получит ответы, которых так жаждет. Я не смогу навсегда оставить ее в темноте, да и если бы хотел, доброжелатели обязательно дотянутся до жены мотта липкими ручонками, чтобы побрызгать ядом.

Но сейчас не время для всего того мусора, что хранится под половиком семьи правителя Авенты. Сокрытые от глаз и языков, уродливые тайны, пусть еще полежат нетронутыми, прежде чем станут