class="p1">— Если чувствуешь, что он — тот, кто нужен тебе, не отпускай. Поверь старику. В своей жизни я совершил эту ошибку и сожалею. Сильно сожалею.

— О какой ошибке ты говоришь, Дядя?

— Рафаэль. Я… влюбился… в неё, когда был ещё мальчишкой. Мы встретились у реки. Был день летнего солнцестояния. Николас вытащил меня на праздник, где была и твоя мама. Ей было всего четырнадцать, а мне семнадцать. Все девушки вокруг обсуждали платья друг друга, заплетали в волосы разноцветные ленты и смеялись над выходками мальчишек. А она была особенной. Рафаэль пила ром и не стеснялась этого. Её белоснежное платье было длинным и широким, а растрепанные светлые волосы развивались на ветру от головокружительного танца. Она словно летала, отдавая всю себя этому танцу под гитару. Её ноги были босы. Лицо освещал свет от огромного костра. Я наблюдал за ней. И вдруг она остановилась. Наши взгляды ненадолго встретились. Она улыбнулась и продолжила кружиться. В ту самую секунду я влюбился.

— Но что-то пошло не так?

— Можно и так сказать. Я был робким, а твой отец — смелым. Поэтому, когда Рафаэль закружилась и чуть не упала, Ник оказался рядом, чтобы поймать её. Он бросился к ней и спас. А я так и стоял неподвижно на месте.

— Дядя…

— Он влюбился в неё, а она — в него. И знаешь, что? Он был достоин её больше меня.

— Мне жаль… Никто не рассказывал об этом… Дядя… — тихо сказала Анна.

— Мне тоже жаль. Нет ничего хуже, чем всю жизнь желать женщину, которая никогда не будет твоей… С той самой ночи я задаю себе один и тот же вопрос: «Что бы было, если бы не Николас, а я поймал её?» Но, очевидно, он навсегда останется без ответа.

— Это ужасно…

— Да. Я вызвал тебя, чтобы уйти спокойно. Ты сильно похожа на свою маму, Анна. И твой голос напоминает мне о ней. Я чувствую, что совсем скоро уйду… И поэтому прошу тебя об услуге.

— Да. Конечно, — взволнованно ответила Анна.

— Посиди со мной и спой ещё раз ту песню. Мне всегда нравилось её слушать, когда пела твоя мама.

— Дорога сна? — спросила Анна, на что получила от Чарльза утвердительный кивок головой.

Девушка немного улыбнулась и взяла в руки гитару. Её пальцы коснулись струн и послышалась мелодия.

«По Дороге Сна — пришпорь коня,

Здесь трава сверкнула сталью,

Кровью — алый цвет на конце клинка.

Это для тебя и для меня —

Два клинка для тех, что стали

Призраками ветра на века.

Так выпьем же еще — есть время до утра,

А впереди дорога так длинна.

Ты мой бессмертный брат, а я тебе сестра,

И ветер свеж, и ночь темна, и нами выбран путь — Дорога Сна.»

Мужчина вслушивался в громкий, уверенный и немного грубый голос Анны. Он думал о своей жизни, о том, как всё сложилось. Глаза Чарльза вдруг закрылись и ещё недолго чувствовалось тихое сопящее дыхание. Его грудь то поднималась, то опускалась, а губы то смыкались, то разъединялись. Его вдохи были короткими, а выдохи — длинными и глубокими. Но вдруг всё затихло. Остановилось.

Он умер.

«Так выпьем же еще, мой молодой король,

Лихая доля нам отведена.

Не счастье, не любовь, не жалость и не боль —

Одна луна, метель одна, и вьется впереди Дорога Сна.

Дорога Сна…»

На улице шёл снег. Он усыпал всё вокруг, словно покрывало укрыв свежую и ещё пустую могилу.

В церкве неподалёку от кладбища проходила церемония отпевания. Собралось не так уж много человек, как ожидала Анна. Были лишь самые близкие. Желая остаться наедине со своими мыслями, девушка села с краю поближе к стене. Её взгляд был прикован к витражам.

Иконы из стекла, которые собираются из различных по размеру кусочков, специального, цветного, витражного стекла, были прекрасными и неповторимыми. Впрочем, такими же, как и много лет назад, когда её, ещё девочку, мама приводила сюда в канун рождества. Но в этот раз всё вокруг уже не было столь радостным, как раньше. Люди вокруг молчали, опустив голову вниз и мысленно молясь об упокоении души Чарльза. А чёрный наряд свидетельствовал о том, какой болью в сердцах людей отдаётся его преждевременный уход. Анне не хотелось плакать или молиться. Все её мысли были о жизни дяди, о том, чего он лишился или даже не успел приобрести.

— Ты в порядке? — спросил Теодор, крепко сжимая пальцы руки девушки.

— Не знаю… Всю свою жизнь он был одинок. У него не было ни жены, ни детей. Он построил карьеру, но так и не сумел обрести счастья, — тихо озвучила свои мысли Анна, смотря на открытый гроб.

— У него была ты. И твой брат с сестрой, — успокоил девушку Теодор, после чего ласково провёл рукой по её плечу.

— Да. Но разве этого достаточно?! — вдруг спросила Анна, после чего прижала свои ладони к животу и поникла.

Теодор не знал ответа на этот вопрос. Никто не знал. Да и уже смысла над этим думать не было.

После похорон, Анна вернулась вместе с Теодором в дом и, заварив себе чай с мятой, поднялась на второй этаж, чтобы отдохнуть после тяжелого дня. Теодор остановился напротив двери своей комнаты, чтобы взглядом проводить Анну до её спальни. Но, на его удивление, она остановилась и обернулась, чтобы сказать ему короткую фразу.

— Побудешь со мной?

Теодор утвердительно кивнул, после чего последовал за девушкой в её комнату.

Стащив со своих плеч чёрный плотный пиджак, Анна сложила его пополам и повесила на спинку стула, стоящего у письменного стола. Потерев ладони рук об плечи, она пыталась согреться. Её сильно знобило. Она прошла через всю комнату и остановилась напротив столика с зеркалом, чтобы снять тяжелые серьги и убрать в шкатулку. Медленно стаскивая камушки со своих ушей, она чувствовала ноющую боль в мышцах и непреодолимое желание оказаться в своей кровати под тёплым ватным одеялом. В её мыслях был штиль. Но услышав грохот от падающих ботинок Теодора на пол, она невольно обернулась. В другом конце комнаты она заметила его. Он уже не был тем героем, каким старался всегда себя показывать. Его доспехи были сняты и убраны далеко в шкаф, оставив на месте сильного мужчины мальчишку, такого же уставшего и вымотанного как и сама Анна. Смотря на его растрепанные темные кудрявые волосы и лишенное эмоций лицо, девушка почувствовала ранее не ведомую ей близость с ним. Анне хотелось подать ему знак, улыбнуться и показать,