— Нет, — с добротой ответила Анна.

С неба вдруг начали падать огромные хлопья снега. Серая платформа за считаные секунды стала покрываться белым холодным покрывалом. Воздух был прохладным, но не морозным. Ветер стих, оставив на своём месте полнейший штиль.

Анна запрокинула голову назад и закрыла глаза. Ей нравилось чувствовать на своём лице медленно падающие снежинки, которые при соприкосновении с кожей таяли и превращались в крошечные капельки воды.

Наблюдая за привычно спокойным лицом Анны, Теодор не смог сдержать улыбку. Мужчину всегда восхищало её умение радоваться таким мелочам, как первый снег. Поэтому, в очередной раз заметив на её лице тихую радость, он присоединился к ней, погрузившись в мир Анны.

Всматриваясь в небо, он следил за тем, как белые хлопья падали вниз на землю, крышу вокзала, асфальт, красную шапку Анны, плечи пальто. Не смотря на сильный снегопад, на улице было много людей. Каждый куда-то шел, куда-то спешил.

— Анна… — тихо позвал Теодор.

Девушка открыла глаза и медленно опустила голову. На её светлом лице красовалась тёплая улыбка, принадлежавшая в эту секунду Теодору.

— Да?!

— Мне жаль, что у нас всё так получилось.

Ещё никогда слова Теодора не были настолько искренними, как сейчас. Да, он не был хорошим человеком. Но для неё он всегда старался быть лучше, чем на самом деле. Она побуждала его задумываться о важных вещах, забывать о своём эгоизме и думать о других. Анна толкала его на хорошие поступки и заставляла размышлять о жизни. В эту самую секунду он по-настоящему раскаивался. И она это чувствовала.

— Всё в прошлом.

Девушка уже давно сумела забыть обиду, решив, что пока она хранит её в своём сердце, жизнь так и будет стоять на месте. И Анна была права. Стоило ей отпустить всё плохое, как судьба вдруг оказалась на её стороне. Она благоволила ей. Она толкала её вперёд к цели.

— Аня, я… — начал говорить Теодор, отведя взгляд от девушки.

— Знаю. Я тоже, — ответила Анна, зная что хотел сказать Теодор, и что она сама хотела сказать ему.

Они оба скучали друг по другу, хоть им и было это тяжело приветов. Она знала, что всё ещё много значит для этого мальчишки, и что он пойдет на многое ради неё. И Анну это привлекало.

И первым жестом любви с его стороны стало предложение помощи, которую он хотел оказать ей. Узнав, что дядя Анны сильно заболел, Теодор сразу же вызвался сопроводить её в срочной поездке. К тому же, по его словам, в городе, где находился Чарльз, у Теодора была назначена встреча. Поэтому поездка была для него попросту неизбежна. Но Анна с самого начала всё понимала. Ей никогда не составляло большого труда разглядеть обман в словах Теодора. Но в этот раз ложь была жестом доброты.

Мне о тебе вокруг напоминает всё

И хлопья снега и порывы ветра.

А мысли все укрылись в тишине

От горечи потерянного лета.

Утро следующего дня Анна провела в вагоне поезда. Открыв глаза, первое, что она увидела — лицо человека, которого совсем недавно любила. Анна всматривалась в его правильные черты: густые темные брови, потрепанные после сна кудряшки на голове, прямые губы и острый подбородок. Смотря на спящего Теодора, Анна чувствовала спокойствие и тишину в своей голове. Спать она не любила в поезде, поэтому практически всю ночь утешала себя, наблюдая за медленным ровным дыханием мужчины. И сердце замирало в секунды, когда он вдруг вздрагивал от снившихся кошмаров. Анна сразу же протягивала свою руку к его груди и нежно проводила пальцами по тёплой коже. И каждый раз, сквозь сон ощущая на себе её ладонь, он вдруг успокаивался.

Но под утро Анна уже была слишком измотана отсутствием сна. Поэтому, наблюдая за Теодором, она и не заметила, как сама уснула.

Глава 52

Теодор

Чувствуя тепло от солнца кожей спины, Теодор вяло перевернулся, подставив под палящие лучи свою грудь. Ещё немного поёрзав под одеялом, он потянулся изо всех сил и, наконец, открыл глаза. Сбоку от себя, на соседней кровати купе он заметил спящую Анну. Её рука свисала с кровати и тянулась к нему. Её лицо было девчачьим, таким нежным и молодым, а вздохи были сравнимы с тихим кошачьим мурчанием. Для Теодора это утро было по-настоящему добрым. И первое, что он сделал — подарил своей спящей спутнице улыбку, о которой она даже и не подозревала. Спустив ноги на пол, Теодор вдруг ощутил резкий холод, поднимающийся вверх с пальчиков до лодыжек, и понял, что зря не взял с собой пару тёплых зимних носков, тех, что обычно надевают для ходьбы по дому. Но вскоре кожа уже привыкла к теплу, и мужчина сумел расслабиться. Заметив свисающее с кровати белое и тонкое, словно простыня, одеяло, он аккуратно поднял его и накрыл плечи Анны, после чего желая убрать свои руки, провёл ребром пальцев по прохладной женской коже. Ему вдруг захотелось хотя бы ещё одну, или пять, а может и сотню минут смотреть на спящую девушку. Поэтому, убедившись, что Анна в порядке, Теодор тихо лёг обратно на кровать, подложил край одеяла под голову, а руки спрятал в прохладе ткани нижней поверхности подушки.

Он не любил её. Но почему-то его сердце всегда замирало при виде её обнаженных плеч. Ему нравилось наблюдать за тем, как уже после полуночи она танцует в ванной комнате напротив зеркала под музыку в наушниках.

Он не любил её. Но всегда ждал звонка от неё, а если его не было, то сильно волновался. Он провожал её до дома поздним вечером и всегда встречал после прогулок.

Он не любил её. Но её голос всегда успокаивал его. Он слушал, как она, лёжа в кровати, читает вслух очередной роман и смеётся над забавными поступками героев. Он всегда наблюдал за ней, за тем, как она ложкой размешивает сахар в кружке горячего чёрного кофе, за тем, как смеётся над глупыми фильмами и радуется дождю за окном.

Он не любил её. И всё же каждую ночь бежал в её комнату, услышав крики. Ей часто снились кошмары, и, когда это происходило, он всегда был рядом. Теодор ложился рядом с ней и заключал в свои объятия. Он гладил её запутавшиеся волосы и чувствовал всем телом, как она дрожит. Он пальцами стирал слёзы с её щёк и медленно целовал холодные плечи. А после,