говорит это. — В смысле… я знал, что за несколько недель до аварии твой отец, он стал вести с Черновым какие-то дела… То есть, мне так казалось, потому что Константин Евгеньевич несколько раз появился на заводе. Я не был в курсе, что конкретно они обсуждали. Знал только, что на заводе были некоторые финансовые трудности. Довольно серьёзные. И Чернов предложил твоему папе помочь вытянуть завод из долговой ямы, в противном случае, его пустили бы с молотка, а твоего отца объявили банкротом. На чём конкретно они сошлись, и сошлись ли вообще, я так и не узнал, потому что вскоре после этого произошла эта страшная авария. А пока ты лежала в больнице, пришёл человек от Чернова, Руслан, кажется, и погасил все долги завода. И сказал, что заботу о тебе Константин также берёт на себя. Мне это изначально показалось странным. Я много раз пытался дозвониться до тебя, ты знаешь. Я и в больницу приехал, как только узнал, что произошла эта авария, но к тебе никого не пускали. Кроме Чернова. Он влиятельный человека, Лера. Для таких как он все дороги открыты.

Последние слова Виктора прокатываются по моему телу ледяными мурашками, и я с силой зажмуриваю глаза, пытаясь подавить в себе приступ паники.

«Он влиятельный человек. Для таких как он, все дороги открыты».

Осипов прав. У Чернова достаточно влияния, чтобы получить всё, что он захочет. Даже полиция не рискует с ним связываться. Я могла убедиться в этом ещё в больнице, когда видела, как тот полицейский на пару с врачом начали мяться, когда услышали, кто перед ними стоит.

Полицейский даже вопросы ему задавать побоялся. А врач… Никого не пускали ко мне в палату, даже на пять минут, чтобы навестить. А Чернов запросто пришёл и забрал меня, не дожидаясь официальной выписки.

Сейчас я понимаю, что и расследование на самом деле давно уже не ведётся. И, господи, какая же я дура, что не поняла этого раньше! Ведь после того, как Костя меня увёз, полиция ни разу не приезжала. Меня не вызывали в участок, не допрашивали. Чернов просто всё замял.

И в итоге получилось, что он купил меня, как и планировал. Пускай папы уже нет в живых, но долги завода ведь погашены. И я без пяти минут уже была Костиной женой…

— Виктор, — сорвавшись с места, подскакиваю к Осипову и трясущимися руками цепляюсь за лацканы его пиджака. — Мне нужно спрятаться… Пожалуйста… я… я умоляю вас, помогите мне… Мне больше не к кому обратиться…

С мольбой смотрю на Осипова, буквально повисая на его шее. Этот мужчина — моя единственная надежда. Если Чернов найдёт меня… Я даже не хочу думать от том, что со мной будет. Я уже поняла, что этот мужчина никогда и не перед чем не остановится, чтобы получить желаемое.

От этих мыслей мне так страшно, что сердце скачет по груди, как теннисный мячик по полю и, кажется, вот-вот пробьёт мне рёбра.

— Виктор, я прошу вас… — шепчу, стискивая его рубашку между своих ледяных пальцев. — Если надо, я на коленях готова вас умолять. Помогите мне. Пожалуйста. Если он найдёт меня, то никогда уже не отпустит…

Меня всю трясёт, и я чувствую, что по телу Осипова тоже прокатывает волна дрожи, и он снова оттягивает галстук, расслабляя узел на своей шее.

— Лера, Чернов знает, что ты сейчас у меня? — спрашивает не отрывая напряжённого взгляда от моего лица.

— Нет, — лихорадочно качаю головой. — Нет, он не знает. Он сейчас в аэропорту на окраине города. Пока будет добираться обратно, я успею уехать. Только помогите! Умоляю! Я не справлюсь одна!

От отчаяния и страха из моих глаз снова брызжут слёзы, затуманивая картинку. Я чувствую, как мужчина кладёт руки на мои плечи и, чуть сжимая их, помогает мне встать ровно.

— Лера, я помогу тебе, — говорит, хватая со стола мобильный. — Только нужно действовать быстро, ты поняла? Не стоит недооценивать Чернова. У него очень длинные руки.

Судорожно киваю, чувствуя, как спазм на лёгких немного ослабевает, и в груди зарождается маленький отголосок надежды. Главное уехать из города. Виктор поможет мне, и всё будет хорошо.

Мужчина хватает меня за руку и торопливо ведёт к выходу, толчком распахивая дверь кабинета.

Осипов идёт так быстро, что я не успеваю за его шагом. Мои ноги заплетаются, я то и дело спотыкаюсь, и если бы мужчина крепко меня не держал, я бы уже давно упала.

Мы покидаем завод, и я на автомате направляюсь в сторону парковки, но Виктор дёргает меня за руку, меняя направление за угол здания.

— Мы что, не на машине поедем? — удивлённо смотрю на мужчину.

— На машине, — отвечает на ходу, смотря прямо перед собой. — Я паркую машину не на общей стоянке, а на месте, принадлежавшем раньше твоему отцу.

Мы сворачиваем за угол и мужчина лезет рукой в карман брюк. Достаёт оттуда ключи и нажимает на кнопку разблокировки дверей. В нескольких метрах от нас раздаётся щелчок, и только сейчас я замечаю в отдалении машину. Она стоит под широким раскидистым деревом, поэтому я не увидела её сразу.

Подойдя ближе, я понимаю что это джип. Чёрный. Тонированный.

Глава 38

Замираю на месте, как вкопанная, упираясь пятками в влажный асфальт, и растерянно смотрю на Осипова. Дурное предчувствуие охватывает всё моё тело и ледяной волной проходит вдоль позвоночника.

Оно усиливается, когда я вижу, что черты лица мужчины сильно меняются, когда он поворачивается в мою сторону. Заостряются и ожесточаются. Больше в них нет ни сочувствия, ни страха, которые я наблюдала несколько минут назад в кабинете.

— Виктор? — шепчу, пытаясь вытянуть ладонь из его руки. — Что происходит?

В этот же момент Осипов дёргает меня на себя. Так резко, что я падаю на колени, проходясь свежими ранами, по асфальту и оставляя на нём кровавые отметины.

— Заткнись, — рявкает, когда я взвизгиваю от боли.

Хватает меня сзади за шею, распахивает дверь, и затолкав в машину, блокирует двери.

Джип срывается с места так резко, что колёса