портрете на фасаде.

— Так студенты, — Динь-Дилень непонимающе захлопала глазами и указала ректору на большой украшенный цветами и шариками стенд посреди холла. — Стараются ради первого места!

Мужчина в один миг оказался около стенда, туда же почти бегом устремились журналисты, уже вставшие с пола и почувствовавшие запах крупной добычи.

Взорам всех присутствующих предстала светящаяся надпись, написанная на холсте бумаги.

Объявление!

Дорогие студенты!

Сегодняшний день в нашей академии объявляется ежегодным днём смеха и шуток!

В связи с этим, объявляется конкурс на лучший розыгрыш! Чей курс лучше всего сможет подшутить (без травм) над преподавателем, у того будет освобождение от занятий на завтрашний день!

Судья и контролирующий конкурса -

Ректор Брейдон Никс!

Внизу стояла размашистая его собственная подпись, а также ректорская печать. Присмотревшись внимательно, Брейдон смог увидеть, что и то, и другое — умело срисованные копии, но тем не менее, для любого другого объявление было подлиным и подписанным им собственноручно.

Мужчина пребывал в таком шоке от происходящего, что не знал, что в первую очередь сделать с шутником? Наградить за оригинальность и находчивость или навечно запереть в подвалах, где он будет руками отмывать каменные полы?

— Много уже… Прецедентов… Претендентов? — охрипшим голосом поинтересовался он, пока сияющую надпись со всех сторон снимали и обсуждали прибывшие журналисты.

Динь-Дилень вытянулась по струнке и начала отчитываться:

— В большинстве случаев студенты не очень оригинальны. Многие жаловались, что их поздно предупредили, и нет времени подготовиться, просили в следующем году сказать заранее, — у Брейдона после этих слов дёрнулся глаз — Уже несколько раз запирали на замок в самых неожиданных местах магистра Тэя. Дроу в ярости. Он не может нормально проводить пары. Магистру Торрелу в чай подсыпали соли, а вот магистру Акителле не повезло — его белоснежные волосы кто-то покрасил в ярко-розовый цвет. Эльф в бешенстве — магией они не отмываются. Ну и запинашку вы уже видели… - она скромно указала на академический порожек.

Брейдон пару раз глубоко вздохнул, обдумывая, что делать дальше. Вести, как он изначально планировал, проверку по аудиториям ни в коем случае нельзя — неизвестно, что ещё придумают студенты. Значит, нужно их занять чём-то другим.

— Господа! — обратился он бодро к многоголосому люду. — Предлагаю вам всём выйти в наш сад — там для Вас будет накрыт стол, и я побольше смогу рассказать об Академии. И ответить на все вопросы. Как вы видите, — он указал рукой на пёстрый стенд, — сегодня у нас праздник, давайте не будем своим грозным видом портить развлечение студентам. Если бы я знал, что проверка будет такой обширной, то конечно же, перенёс бы день Смеха на другой день.

— Брейдон, ты что! Это же гениально! — взволнованно всплеснул руками лорд Рупт. — В министерстве магии давно говорили тебе, чтобы ты внёс немного жизни в стены своей Академии, но ты даже на традиционный бал никогда не соглашался, а тут такой подарок! Позволь нам остаться и провести этот день здесь! Мы могли бы запечатлеть лучшие розыгрыши — это же сенсация!

Ректор переглянулся с феей, потом устало вздохнул.

— Хорошо, как пожелаете, лорд Рупт. И всё же, давайте пройдём на улицу. Там нам накроют несколько столов.

Динь-Дилень мигом испарилась выполнять поручение, а уже через четверть часа все гости могли любоваться портретом Никса перед входом в Академию во всей красе.

Брейдон, как радушный хозяин, сам разливал чай и передавал на столы пышные булочки с корицей, которые ему приносила фея.

— Динь-Дилень, — позвал он помощницу, — когда успели приготовить булочки? Они просто роскошны! — он с удовольствием впился зубами в угощение. Хоть что-то в этом дне было хорошее.

— Их передала ваша протеже, сказала, что они Вам понравятся.

— Протеже? — ректор недоуменно уставился на фею.

— Татьяна, — пояснила она. — Ведьма.

И тут Брейдона пронзила молния понимания и догадки.

— Черт! Не ешьте булки! — заорал он, но было поздно.

Одна из суровых полных дам, первая проглотившая целую булку, громко икнула и тонким голосом запела:

— Вылезай, народ скорее,

Слушай, переспрашивай,

Мы споем вам эпопею

Про декана нашего.

Все присутствующие перестали жевать и в удивлении посмотрели на женщину. Она покрылась красными пятнами и хотела уже что-то сказать, как её прервала соседка, у которой неожиданно прорезался грубый мужской бас:

— Завалил экзамен я

Прямо на вступительном,

Но зато краснел потом

Очень выразительно.

Журналисты взорвались смехом и сообразив, что дело в булках, начали наперебой их глотать, тут и там слышалось:

— А у нашего декана

Уши как у обезьяны.

Целый день он прыгает и скачет,

С ним мы с самого утра ишачим!

— Одна эльфийка так мила,

Научила нас варить бобра!

Если сессию завалим,

Подадимся в повара!

Брейдон взмахом палочки испепелил оставшиеся на столах булочки, но тут громко икнул сам министр магии:

— Ректор наш красавец тоже,

Краснолицый, краснорожий.

Ты бы ректора не злил,

Из ноздрей повалит дым

— Ну, Татьяна! — прорычал мужчина. — Найду мерзавку — самолично отшлепаю!

Теперь он не сомневался, что всё это — её идея. Конечно, кому ещё придёт в голову подобное? Бесстрашная и бесшабашная. А в гневе способная на любую гадость.

Судорожно ища, чем можно отвлечь присутствующих, он предложил:

— Раз вы хорошо повеселились, не хотите ли посмотреть на нашу конюшню? В ней есть и пегасы, и единороги. Академия Грейсли гордится своими животными!

Так как действие булок уже закончилось, то журналисты жаждали новых впечатлений, так что достаточно быстро людская масса потекла к конюшням.

Не успели они подойти достаточно близко, как заиграла торжественная музыка. Брейдон резко остановился и развернулся.

— Нет, давайте-ка в другой раз…

— Смотрите! — закричал кто-то из толпы.

Мужчина обречённо застонал. Он не думал, что Таня настолько кровожадна.

Взору присутствующих предстали лошади, они выходили под музыку и гордо делали круг по вольеру. Каждая лошадь была ухожена, с сияющей гривой, но главное… Одета!

Вот прошёл гордый мул в блестящем чёрном пиджаке и таких же чёрных брюках, на шее у него болтался красный вязанный шарф. На одном копыте были застегнуты золотые часы, а голову украшала красная мочалка. Явная пародия на ректора.

Следом скакал вороной конь с покрашенной белоснежной гривой. На нём был тренировочный костюм, а на поясе болтался изогнутый туманный меч, точь-в-точь, как у магистра Тэя.

Погодите… Это же его вещи! Ректор подался вперёд и вперил взгляд в лошадей. Да, так и есть — его одежда, которую он хранил в спальне, и стоящая баснословных денег, была надета на лошадей!

За аналогом дроу, прямо под музыку вышагивал белоснежный пегас с золотистой густой шевелюрой в длинном голубом