Брам, выдержки из файла Word

Даже те, кто не собирается бросить семью на съедение волкам, испытывают особую смесь радости и печали, забирая детей из школы.

Я как-то обсуждал это с Фией: она сказала, что не только понимает, о чем речь, но и ощущает гораздо сильнее (она всегда так говорит: не то чтобы у матерей монополия на родительскую любовь, просто они чувствуют ее острее). По ее мнению, все дело в том, что маленькие дети безусловно рады видеть тебя у школьных ворот. Они бросаются в твои объятья, тычутся носом, просят вкусненького – и в то же время ты понимаешь, что однажды, через год или два (раньше, чем тебе захочется), твое появление их смутит, разозлит или напугает: какого черта ты приперся, если тебе четко и ясно запретили (разве что принес плохие новости)?

По крайней мере, это не резкий удар, а постепенное отдаление: с каждым днем ты нужен им все меньше и меньше, пока однажды они не перестают нуждаться в тебе окончательно.

Если бы Майк явился позднее, когда сыновья уже не будут во мне нуждаться и прощание не станет худшим из преступлений…

В автобусе по пути к бабушке я сфотографировал их вместе, а потом сделал общий снимок. Хотя сим-карту я планировал уничтожить, на телефоне оставалась музыка и папка с фотографиями. Пока я их снимал, уговаривая Гарри улыбнуться, за нами наблюдала молодая женщина. Наверняка подумала: мне бы такого мужа, такого хорошего отца!

Бойся своих желаний, детка…

Я не мог надолго задерживаться у матери, поскольку в шесть должны были прийти уборщики. Думая, что мы скоро увидимся, мальчики хотели убежать, но я притянул их к себе на пороге.

– Подождите, я хочу вам кое-что сказать.

Они слушали вполуха, поглядывая на дверь.

– Я вас очень люблю и всегда буду любить. Не забывайте об этом, ладно?

Я поцеловал каждого по очереди.

Дети были озадачены, хотя слово «забывайте» навело Гарри на мысль:

– Пап, я забыл учебник! Мне нужно каждый день учить по два примера из списка!

Я снова поцеловал его.

– Я найду учебник, и ты нагонишь в выходные, ладно? А если нет, скажи миссис Карвер, что я виноват.

Я догадывался, что он не станет ничего говорить: не захочет меня подставлять.

– Можно мы пойдем? – спросил Лео, услышав, как бабушка на кухне открывает коробку с печеньем.

И вот она уже в коридоре, идет навстречу с коробкой в руках. Мальчики поспешно отвернулись от меня, я прошептал прощальное «до свидания» и закрыл дверь.

Вот и все.

Я видел своих детей в последний раз.

По дороге в Элдер-Райз я не позволил мозгу обработать эту информацию, иначе не смог бы продолжать.

Я собирался переночевать на квартире, но почему-то остался в пустом доме, разложив спальный мешок на ковре в комнате Лео. Я чувствовал необъяснимое желание охранять дом от чужаков, хотя, разумеется, никто сюда не вломится – по крайней мере, до завтра, и то законно (им еще достанется; я вполне понимал, что запускаю эффект «расходящихся кругов», хоть за внешние круги переживать сил не было).

Бродя по опустевшим комнатам, я не испытывал облегчения, не пытался избежать абсолютного понимания происходящего. Скорее ночевка была наказанием: даст бог, умру от разбитого сердца прямо на полу, в спальном мешке…

Ладно, хватит ныть.

В десять я позвонил матери проверить, что мальчики уже легли.

– Ты только что с ними разминулся, – сказала она. – Я разрешила им лечь позже, ведь завтра не в школу, но они уже спят.

– Спасибо, мам. Спасибо за все. Извини, что я редко тебя благодарю…

– Не говори глупостей!

Я нажал отбой, чувствуя утешение в ее последних словах.

Как прощаться с собственной матерью?

Правильный ответ – никак, это более милосердно.

«Рассказ Фии» > 02:45:48

Когда я видела Брама в последний раз? Пожалуй, в прошлое воскресенье, восьмого, когда заступала «на смену». Заметила ли я в нем подозрительные перемены, которые должны были меня насторожить, навести на мысль о грядущем предательстве, да еще того масштаба?

Нет, не заметила.

Брам отчитался по поводу мальчиков, спросил, как у меня дела. Я отметила и оценила тот факт, что он ни словом не упомянул Тоби. Даже сейчас, когда я цепляюсь за мельчайшие детали, ничего не выходит. Лил дождь, а у него не было зонта? Наверное, это метафора.

Брам вел себя как обычно – по крайней мере, то существо, в которое он превратился. Когда он ушел, я ощутила то же, что и всегда по воскресеньям (и продолжила бы ощущать, если бы небо не рухнуло на землю): неверие в то, что он сделал с нами, печаль от того, что мы больше не вместе.

Еженедельное вторжение неразумных чувств, признаю. И все-таки я живой человек, не могу не реагировать.

Брам, выдержки из файла Word

С Фией я попрощался по-своему – так, чтобы она этого не знала («очень на тебя похоже», – скажете вы). Из общего расписания я знал, что во вторник, десятого, все будет как обычно: она приедет на станцию в половине седьмого и сразу направится домой, где ее мать кормит детей ужином и разнимает их, если дерутся.

Фия вынырнула из подземного перехода вместе с привычной толпой, почесывая правую бровь, поправляя ремень сумки. Меня она не заметила, не почувствовала, что я иду за ней по улице (даже не бросила взгляд в сторону «Двух пивоваров»). На углу Тринити-авеню Фия остановилась и повернула голову. Нет, в этом «стоп-кадре» не было ничего особенного: ни ветра, развевающего складки одежды, ни лучей света, красиво обрамляющих силуэт. Ничто в выражении лица или позе не выдавало эмоций, с которыми Фия (по ее словам) приближалась к дому после работы: общее предвкушение встречи с мальчиками, мелкие страхи (а вдруг опять дерутся!), усталость (начинается вторая смена)…

Словом, Фия выглядела ровно так же, как и всегда: женщина, у которой половина жизни позади, половина впереди.

Да, я знаю, жестоко бросать ее именно в такой момент.

* * *

На рассвете я вернулся на квартиру – в последний раз. Положил ключи на кухонный стол рядом с записанным адресом склада и учебником Гарри, раскопанным в одной из коробок в последний момент.

Ни письма, ни записки.

– Все готово, – написал я Майку.

Как всегда, он ответил мгновенно:

– Как только придут деньги, Вэнди привезет на квартиру новый паспорт. Пока!

«Пока»? Вот придурок!

Я удалил сообщение, сунул телефон в карман, взял заранее собранную сумку и вышел из квартиры. Со станции я вызвал «убер» и поехал в Бэттерси, где попросил водителя подождать и сунул в ящик агентства пакет с двумя комплектами ключей от Тринити-авеню (мой и запасной, что хранился у Кирсти; оставались еще два – у Фии и у ее матери, тут ничего нельзя было придумать). Затем я велел таксисту ехать на вокзал Виктория; по пути написал эсэмэску матери с просьбой поцеловать от меня детей и пожелать им хорошего дня. Я заранее договорился, чтобы по поводу их возвращения в субботу она звонила Фие напрямую.