С наступлением сезонаавтомобильных гонок, если погода была хорошей, Маттео стал возить мальчика наавтодром в Варано, заражая его своей страстью к гоночным автомобилям.

В это весеннеевоскресенье он приехал на автодром, когда соревнования по «Формуле Италии» уженачались. Нелегко было найти подходящее место стоянки для его «Феррари». Машинастала единственной и весьма дорогостоящей любовью его жизни, пламенным объектомжелания, доставлявшим ему почти сексуальное наслаждение.

Случайные женщины,иногда согревавшие его постель, делали все возможное, чтобы его развеселить, нони одну из них невозможно было даже сравнить с пылкой Розильдой. Ему оставалосьлишь утешаться мыслью, что нельзя иметь в жизни все.

Чтобы поставить«Феррари» надежно и удобно, он решил на этот раз не следовать привычномумаршруту и наконец нашел место, заметно возвышавшееся над трассой. Не самаяидеальная парковка, но зато теперь он мог следить за состязаниями, не теряя извиду свой драгоценный автомобиль.

Он помог сынувылезти из машины и заметил чуть поодаль полускрытый тополями катафалк,стоявший впритирку к металлической сетке ограждения автодрома.

— Тьфу-тьфу-тьфу! —воскликнул Маттео, прибегнув к древнейшему из заклинаний от дурной приметы.Вместе с сыном он приблизился к катафалку. Это было монументальное сооружение сдавно вышедшими из моды плюмажами и позолотой.

На крышеуникального транспортного средства устроились трое молодых людей, наблюдавшихза гонкой, как из королевской ложи, и попивавших кока-колу.

Доктор Спада узналМистраля.

— Ты что делаешьтам, наверху? — закричал он.

— Привет,доктор, — весело кивнул молодой механик. — Прекрасная гонка.Залезайте к нам, отсюда лучше видно.

— На гроб спокойником? — ужаснулся доктор.

— Покойникамы уже отвезли на кладбище, — заверил его один из молодых людей. —Залезайте к нам, тут отлично видно, прямо как по телевизору.

— Его зовутМизерере [33], — представилприятеля Мистраль. — Вообще-то его зовут Серджо, но поскольку у его отцапохоронная контора… А это Фабио по прозвищу Кофеин.

Мальчик погляделна отца умоляющим взглядом олененка Бэмби. Три оболтуса на крыше катафалкаказались ему героями приключенческого фильма.

— Пап, можномне забраться наверх? — захныкал он.

— Ладно,поднимайся. А вы, трое, держите его крепче! — крикнул парням Маттео.

Они подняли малышанаверх и вернулись к прерванному занятию: вновь принялись оживленнокомментировать ход гонки.

— Будь я наместе этой клячи, — надрывался Мистраль, — я бы ему показал, каквходить в вираж на полном газу!

— Ты посмотрина шестого! Смотри, как берет повороты. Как будто телеграммы посылает, —возбужденно гудел Мизерере.

Доктор Спадабольше не следил за гонкой. Он не сводил глаз с Мистраля, натянутого, какструна, и понимал, что душой молодой механик не здесь, не с ними, что онвживается в ситуацию, мысленно пересаживаясь в каждый из «болидов», участвующихв состязании. И пока на трассе, под неистовые вопли толпы, с переменным успехомпродолжались соревнования, Маттео окликнул его:

— Мистраль,ты хотел бы стать гонщиком?

— А кто бы нехотел? — ответил Мистраль.

— Пожалуй,нам с тобой надо будет переговорить с глазу на глаз. Я на днях заеду к тебе вмастерскую, — пообещал врач.

Гонка закончилась.Доктор Спада попрощался с Мистралем и его друзьями и уехал вместе с сыном. Троепарней забрались в катафалк и отправились домой.

— О чем этотвой друг доктор собирается с тобой говорить? — спросил Мизерере, сидевшийза рулем траурной колымаги.

— Откуда мнезнать? Он вообще чудак. Меня это особо не колышет, — соврал Мистраль.

Хотя вдействительности ему не терпелось узнать, что задумал доктор, он вовсе несобирался делиться своими соображениями с приятелями.

— Он спросил,хочешь ли ты стать гонщиком, — не отставал Кофеин. — Мой отец знакомсо Спадой, он говорит, что доктор слов на ветер не бросает.

Они ехали смаксимальной скоростью, какую можно было выжать из погребальной колесницы, и сжаром предавались своим мечтам.

— Спадазнаком с Энцо Феррари. Спорим, он устроит тебя на работу в Маранелло! —восклицал Мизерере, уже видевший друга членом престижного клана Феррари.

— Да нет же,он спросил, хочет ли Мистраль стать гонщиком, а не механиком, — возражалКофеин. — Разве не так, Мистраль?

— Мнекажется, мы строим замки на песке, — покачал головой Мистраль.

— Ну и что?Мечтать не вредно! — засмеялся его приятель.

— Это для васне вредно: над вами не каплет, и есть кому о вас позаботиться. А у меня все нетак. Мне самому приходится сводить концы с концами. Мой отец не был владельцемфабрики по производству кофейных автоматов или хозяином похоронной конторы. Онумер, когда мне не было и двух лет, и с тех пор мне приходится самомузаботиться о себе, — сухо заметил Мистраль тоном человека, не желающего,чтобы его жалели.

— Намприходится гнуть спину в семейном бизнесе, такая тоска! А ты смог выбратьработу по душе. Есть разница? — возразил Кофеин.

Мистраль опятьпокачал головой. Его мысли и чувства эти двое, сыновья сытых буржуа, при всемжелании не могли не то что разделить, но даже вообразить. И все же они былидружной троицей. Их объединяла страсть к моторам. По вечерам, после окончаниярабочего дня, Кофеин и Мизерере неизменно появлялись в мастерской поджелезнодорожной насыпью. Если Сильвано не было, Мистраль впускал их и, непрерывая работы, вместе с ними строил грандиозные планы на будущее. В одинпрекрасный день они откроют салон по продаже и техобслуживанию спортивныхавтомобилей. Это будет настоящий дворец. Мистраль станет директором, а они —рекламными агентами. Все это были не более чем сны наяву даже для Мизерере иКофеина, получавших скромную зарплату от своих отцов, которые считали сыновейни на что не годными бездельниками.

Мистраль переживалтрудное время. Он давно добивался возможности участвовать в ралли, но не могнайти спонсоров. Его собственные сбережения были очень скромны, их в любомслучае не хватило бы для покрытия расходов. Единственным человеком, знавшим оего мечте, был Сильвано, но Сильвано не имел ни малейшего желания ему помочь.

С тех самых пор,как у него случился инфаркт, Сильвано жил в страхе, что юноша его оставит.Мистраль понимал его опасения и сочувствовал ему, но твердо решил, что в концеконцов обязательно уйдет. Счастливый момент настанет. Он не знал как и когда,но предчувствовал, что так и будет. В этом случае Сильвано придется закрытьмастерскую.