После того как кабель заработал, один из инженеров провел простой тест на линии в Валентии. Он послал сообщение, в котором попросил соединить две линии на ньюфаундлендском конце и продолжил изготавливать небольшую электролитическую батарею, используя кусочек цинка и каплю кислоты в наперстке. Цинк он затем подсоединил к одному медному концу кабеля, а другой медный конец опустил в кислоту. Одного вольта, произведенного этой самодельной батареей, оказалось достаточно, чтобы прогнать ток через океан на расстояние 3700 миль и обратно.

Вслед за первым трансатлантическим кабелем были проложены и другие, а за ними вскоре, поддерживаемые правительствами многих стран, телеграфные кабели соединили разные уголки мира. Британия в первую очередь стремилась соединить телеграфной связью все свои заморские территории. В 1901 г., в конце правления королевы Виктории, пароход «Британия» проложил кабель через Тихий океан от Австралии и Новой Зеландии через острова Норфолк, Фиджи и отдаленный остров Табуаэран до Ванкувера.

Современный мир находится внутри кокона из медной проволоки. И, несмотря на появление оптического волокна, спутниковой связи и Wi-Fi, более половины добываемой меди перерабатывается в проволоку или в каком-то другом виде используется в сфере коммуникаций и в электрическом оборудовании. Хотя медь в основном скрыта от наших глаз, она тем не менее стала символом цивилизации, чем хотел ее видеть Кристофер Рен, когда планировал покрыть ею собор св. Павла.

Никто не оставил такого следа в архитектурном облике Берлина, как прусский архитектор Карл Фридрих Шинкель. Хотя при необходимости он мог строить и здания в готическом стиле, прославился он своим неогреческим неоклассическим стилем, в котором величественная монументальность уравновешена блестящей прорисовкой деталей. Именно в этой манере он спроектировал многие из тех строений, которые придают Берлину его сегодняшний величественный облик: здание театра, Старую Пинакотеку, Академию пения, а также церкви, виллы и дворцы своих покровителей: короля Фридриха Вильгельма III и его наследника в находящемся неподалеку Потсдаме.

Все названные здания отличает простота и торжественность – то, что требовалось, чтобы подчеркнуть незадолго до того возвращенную независимость Пруссии от Наполеона и ассоциировавшегося с ним влияния вычурного французского стиля. Но внешность часто бывает обманчива. Шинкель начинал свою карьеру театральным декоратором – именно он придумал очень известный в истории искусства полусферический задник со звездами для постановки «Волшебной флейты» – и его порой больше интересовало впечатление, которое производят его произведения, нежели их подлинность. Так, статуи, что украшают карнизы и фронтоны его зданий, далеко не всегда изготовлены из камня или бронзы, как может показаться на первый взгляд, а часто из полого цинка. Шинкель также является автором «железного креста», высшей немецкой военной награды, однако, несмотря на название, даже она иногда частично делалась из цинка.

Цинк стал первым полезным металлическим элементом, который вошел в употребление, после железа, свинца и олова, открытых тысячи лет назад. В индийском тексте XIII века описывается, как получают цинк с помощью нагревания каламина, традиционного медикамента, который в основе своей является окислом цинка, вместе с органическими веществами. Это делает цинк единственным элементом, дату открытия которого можно определить и приоритет на открытие которого не принадлежит европейцам. Информация о цинке пришла в Европу через Китай, именно там использование цинка впервые получило широкое распространение. Известный алхимик Парацельс в XVI веке пересказывал слухи о новом металле, и очень скоро первые образцы изделий из цинка привезли на Запад торговые корабли. Но лишь в XVIII веке были обнаружены первые залежи металла в Европе, которые позволили там начать его выплавку.

Цинк занимает промежуточное положение между металлами древности и современными металлами, с большим трудом получаемыми из руд с помощью ухищрений науки и мощи, порожденной Промышленной революцией. Двусмысленность его положения еще усугубляется тем фактом, что на протяжении тысячелетий его использовали, не ведая о том, в виде латуни (сплава меди и цинка, известного задолго до самого цинка, так как залежи обоих металлов часто встречаются вместе). Цинку, конечно, быстро бы нашли и собственное применение, но, так как он пришел в культуру таким кружным путем, у него не было того культурного багажа, которым явно обладала медь в представлении Кристофера Рена.

У Шинкеля, взиравшего на пустые страницы истории цинка, возникло искушение их заполнить. Архитектор активно поощрял развитие цехов по отливке цинка, которые стали появляться в 1830-е гг. Он использовал металл для изготовления статуй и украшений для некоторых из своих поздних построек и убеждал других архитекторов следовать его примеру. Часто просто штампуемая из металлических листов, а не отливаемая «белая бронза» очень быстро сделалась популярной как материал для изготовления скульптур самого разного типа, особенно в тех случаях, когда из-за веса или цены настоящая бронза была недоступна. Вскоре буквально ежедневно начали штамповать популярные цинковые фигурки ангелов для кладбищенских надгробий и разнообразные садовые украшения.

Данная тенденция распространилась и на Соединенные Штаты, когда некто Мориц Зелиг бежал туда от революции 1848 г. в Германии и основал цинковый литейный цех в Бруклине. Его бизнес очень скоро расцвел, так как, подобно Шинкелю в Берлине, он приобрел широкую популярность среди мэров различных американских поселений, которым хотелось украсить подопечные им города возможно более внушительными скульптурными фигурами с минимальными затратами. Статуи Справедливости и мемориалы Гражданской войны, которые в настоящее время медленно разрушаются в парках и на площадях провинциальных американских городов, когда-то были скопированы со страниц торговых каталогов Зелига.

Рынок сбыта для цинка в архитектуре нашелся, но пока еще не сыграл существенной роли. Тем не менее одно весьма примечательное здание в Берлине ныне способно изменить ситуацию.

Конкурс на новый Еврейский музей в столице Германии (предыдущий был открыт в 1933 г. за три месяца до прихода Гитлера к власти) выиграл в 1989 г. Даниэль Либескинд. Из 165 представленных на конкурс проектов идея молодого американца, основанная на атональной музыке Шёнберга, произведениях Вальтера Беньямина и мотивах, вдохновленных другими еврейскими интеллектуалами, которым культурная жизнь Германии была обязана своим богатством, поразила жюри как наиболее яркая, наиболее сложная и… почти нереализуемая. На самом деле она оказалась вполне реализуемой, и по завершении строительства в 1999 г. здание уже воспринималось как настолько замечательное творение, что его открыли для публики, не дожидаясь заполнения экспонатами. Посетители платили за возможность пройти по пустым пространствам, напоминающим туннели, и по сужающимся коридорам, которые создавали впечатление искажения не только перспективы, но и самой силы притяжения, отчего у пришедших возникали самые невероятные ощущения.