Данный бунтарский проект подразумевает исследование оборотной темной составляющей серебра, и Кларк планирует обратить внимание на потускневшее серебро – «не на чистый, а на грязный аспект серебра!». Тем временем художница по имени Корнелия Паркер сделала сутью своих художественных исканий именно грязь и копоть, накопившуюся на серебре. В серии работ под названием «Похищенный гром» она наносила грязь с серебряных и других металлических изделий на носовые платки. Перед нами не прекрасные произведения искусства, а просто грязные носовые платки. Однако их делает интересными информация о тех предметах, с которых была снята эта грязь и которые принадлежали знаменитостям: супница Сэмюэля Кольта, нож Чарльза Диккенса, подсвечник Горацио Нельсона, фонарь Гая Фокса.

Каким-то сложным способом тусклый налет на металле символизирует цену, заплаченную за блеск славы. Несложный химический процесс образования темного налета на металле и затем его также относительно несложное возвращение к блеску и чистоте путем чистки знаменуют запутанное переплетение смыслов смерти и воскресения, нравственного падения и возрождения. Носовые платки служат свидетельством того, что Паркер потратила определенное время на то, чтобы восстановить блеск доброй и дурной славы ряда исторических личностей, а зрителя приглашают поразмыслить над нравственным смыслом ее творческого акта.

Не только способность серебра темнеть портит его репутацию, но и то, что оно в форме монет проходит через множество человеческих рук. Использование данного металла в качестве денег углубляет его культурную двойственность. Это понимал еще Шекспир. Парадоксальным образом именно относительное изобилие серебра и позволило ему выполнять названную роль. Золота, самого очевидного символа богатства, просто слишком мало. По мере распространения чеканки монет очень скоро выяснилось, что золота не хватит, чтобы полностью удовлетворить потребность в наличных деньгах. Серебро было достаточно редким металлом, чтобы обладать ценностью, но и достаточно распространенным, чтобы сделаться практическим материалом для чеканки монет. Таким образом, серебро приняло на себя всем знакомую роль символа товарной цены.

Императоры могут жаждать золота, но империи расцветают и приходят в упадок в зависимости от возможности заполучить доступ к серебру. Золотой век Афин парадоксальным образом питали серебряные копи в Лаврионе на мысе Сунион. Позже из-за бунтов рабов в копях и дорогих военных кампаний против Персии, чтобы хоть как-то поддержать экономику, пришлось воспользоваться серебром даже со статуй богини Победы на Акрополе. И наконец в 406 г. до н. э. в оборот были введены медные монеты.

Римляне также использовали серебро для монет. Горное дело никогда не относилось к числу особых достижений римлян, но они прекрасно знали, как воспользоваться преимуществами уже существующих рудников на захваченных территориях, например в Иберии, или тех месторождений, которые обнаруживало местное подчиненное Риму население, к примеру, в горах Центральной Европы. В пору упадка Римской империи бóльшая часть добытого там серебра уплывала на восток в обмен на шелк и специи.

Самой высокой цены в истории Европы серебро достигло в конце XV столетия, что привело к активному поиску новых его месторождений. Открытие испанцами залежей золота и серебра в Мексике и Южной Америке способствовало росту могущества новой империи. И хотя в основном вспоминают лишь мифы об испанском золоте, Испания ввозила в шесть раз больше серебра в денежном выражении. Изобилие, которым характеризовался Новый Свет, привело к периоду избытка серебра. В XIX веке в Северной Америке были открыты новые его залежи, что еще больше увеличило поступление металла на рынок. Названный период продолжается и по сей день. В результате серебро в настоящее время стоит меньше одной сотой той цены, которую оно имело в период своего наивысшего взлета в 1477 г.

* * *

В христианском богослужении золото и серебро практически взаимозаменяемы. Ювелиры, как правило, работали с обоими металлами. Серебро часто золотили или сплавляли с медью, чтобы придать ему вид золота. Иногда золото и серебро использовали вместе для создания особенно декоративных произведений. Все это способствовало стиранию различий между обоими металлами. И в желтом свете церковных свечей серебро и золото становились похожи, они отличались одинаковым великолепием и близкой ценностью.

Более значимыми, чем сам материал, из которого изготавливались священные предметы, к примеру потиры и дискосы, использовавшиеся во время причастия, и даже епископский жезл, были стиль и характер отделки. По ним сразу же можно определить, какой ветви христианства принадлежит данный предмет. В Средние века ювелиры из кожи вон лезли, чтобы продемонстрировать свое искусство с помощью самых изысканных украшений и орнаментов. Но во времена Реформации все подобные священные предметы стали восприниматься как неприемлемые для богослужения «папистские тарелки», и их переплавляли в более простые и скромные формы. Серебро начали считать более ценным, чем золото, и его перестали украшать. Блеск чистого полированного металла считался вполне достаточным, чтобы славить Бога. Важным изменением в литургической практике стало участие прихожан в причастии под обоими видами (хлебом и вином), что в прежние времена было привилегией одних священнослужителей. В поверхностях из простого не украшенного серебра молящиеся в кульминационный момент богослужения сталкивались с тем, что во времена практического отсутствия зеркал было довольно редким зрелищем – они видели отражение собственного лица в оправе из благородного серебра. И, причащаясь вином из серебряного сосуда, верующие получали не только духовную помощь свыше: в настоящее время многие ученые признают, что небольшое количество серебра, вступая в реакцию с органическими ингредиентами вина, придает ему антисептические характеристики.

Несмотря на то что еще римляне открыли способы нанесения серебра на стекло, с тем чтобы создать отражающую поверхность, и их секрет был впоследствии заново открыт в Средние века, требовались значительные умения, чтобы изготовить достаточно большую поверхность, в которой можно было бы увидеть собственное отражение, и до XVIII столетия зеркала оставались предметами роскоши, недоступными никому, кроме богачей и аристократии. Свергнутый король Ричард II в одноименной шекспировской пьесе просит зеркало, чтобы увидеть «короля,/ Лишенного имущества и власти»[42]. Он смотрится в зеркало и затем разбивает его о землю со словами: