К этому моменту мое стремление вразумить туристку теряет смысл, потому что поезд останавливается, и экскурсовод выводит группу на перрон, а мы продолжаем свой путь. Я делаю глубокий вдох и стараюсь выбросить из головы поведение соотечественницы. Поезд врывается в центр города, в окнах мелькает пестрый урбанистический пейзаж. Мы проносимся мимо гигантского казино с разноцветными буквами на крыше. На бегущей строке мельтешат надписи на английском и китайском языках. Мне в глаза бросаются светящиеся буквы, из которых можно сложить слова «Роми» и «Ник», вперемежку с какими-то иероглифами, и меня разбирает смех. Никогда еще не приходилось видеть свое имя на крыше здания. Но когда я дергаю Доминика за рукав, чтобы показать ему, поезд уже проносится мимо и подъезжает к конечной станции.

Из репродукторов доносится голос, призывающий нас не забывать в вагонах свои вещи, и мы собираем пожитки. Перед туннелем состав замедляет ход и погружается в темноту, а через секунду вспыхивает свет. Сумайя, опустив голову, роется в маленькой сумочке, которую ей в Колкате купил Доминик, и под скрип тормозов вытаскивает помятое письмо, бережно хранимое всю дорогу.

– Мы почти на месте, – говорит она мне, возбужденно размахивая конвертом. – Когда найдем Нкруну, она приведет в порядок твои волосы.

– Ты думаешь, это возможно? – фыркает Доминик, доставая с полки наши сумки.

Заправив за уши непокорные пряди, я тычу пальцем ему под ребра, хватаю чемодан и выхожу на перрон.

Снимок: Гонконг

Инстаграм: Роми_К [Гонконг, 16 апреля]

#ВертикальныйГород #ВышеГолову

6005 ♥

Проделав большую часть пути вокруг земного шара, я начинаю думать, что меня уже ничем не удивить. Тем не менее Гонконг потрясает мое воображение. Это в буквальном смысле вертикальный город. Нет, я тоже живу в мегаполисе и в больших городах чувствую себя как дома. Казалось бы, стоит забыть о жаре или представить, что сейчас середина июля, – и ты снова в Нью-Йорке.

Ничего подобного!

Такого города я в жизни не видела. Начнем с того, что он расположен в невероятно живописном месте – между горами и морем. Пристроенные под непонятными углами балконы придают стремящимся ввысь зданиям вид башен, хаотично сложенных из деревянных кубиков. Все увешано проводами, кругом какие-то самодельные вентиляторы, стирка на веревках. Звуки и освещение мало отличаются от любого мегаполиса, и все же Гонконг другой. Несмотря на изнуряющую жару, у него особая энергетика. Большинство мужчин, работающих на улицах, обнажены по пояс. А строительные леса, даже на самых высоких небоскребах, сделаны из бамбука.

Я уже видела такие леса в Мумбаи, но там высотных зданий значительно меньше. Не похож он и на ультрасовременный Сингапур. Правда, последний я видела больше с воздуха. Невзирая на обилие небоскребов, Гонконг дышит историей.

Если верить письму Сумайи, салон ее тети надо искать в центральной части города. Половина Гонконга находится на острове, отделенном от полуострова Коулун бухтой Виктория. Центральный район расположен на островной части, и туда можно доехать поездом. Мы взбираемся по ступенькам и ныряем в суету большого города. Сумайя задирает голову и, заткнув уши, кружится на месте. Доминик рассматривает бесплатную туристическую карту, которую взял со стенда на выходе с вокзала. Кроме автобусных маршрутов, там есть названия главных улиц на английском языке.

– По-моему, это недалеко, – говорит Доминик, ведя пальцем по карте. – Что-то около полумили.

– А в какую сторону? – с сомнением спрашивает Сумайя. – Если туда, то нам придется карабкаться вверх.

Она оглядывается на меня, вытаращив глаза.

– А что там, во всех этих высоченных домах?

– Ну, всякие учреждения, – говорю я. – И люди живут, наверное.

Видя ее реакцию, я понимаю, что она впервые попала в такой огромный город. Индию она видела больше из окна поезда, а Сингапур – с воздуха, и они произвели на нее значительно меньшее впечатление, чем центр Гонконга в час пик.

– Для меня это тоже в диковинку, – тихонько признаюсь я, приобняв девочку за плечо. – Я живу в большом городе, но он совсем не такой.

Ник сверяется с телефоном.

– Горы в окрестностях Гонконга знамениты своими тропами для хайкинга, – читает он вслух. – И хотя многие считают город идеальным местом для покупок, Гонконг прежде всего – тропический остров с крутыми подъемами.

Он отрывает взгляд от телефона и взваливает на спину рюкзак, указывая на холм.

– Думаю, нам туда. Приготовьтесь к крутому подъему.

– Надо же, я не знала, – бормочу я, хватая чемодан.

Мы взбираемся по лестнице к переходу через магистраль. Он открытый, но с крышей, так что здесь чуть прохладнее, чем на улице, и от воды веет легкий ветерок. По краям лежат куски картона: разрезанные старые коробки, уложенные в тенечке по всей длине. А на картонках сидят женщины. Десятки, сотни. Странно. Зачем они сидят в переходе?

– Может, они что-то продают? – спрашиваю я у Ника.

Женщины сидят небольшими группами. Они чисто одеты. Многие сняли туфли и поставили в сторонке. Кое-где на картонках лежат упакованные обеды, но ничего такого, что бы они могли продавать, не видно. Просто сидят и болтают.

– Больше похоже на пикник, – говорит он.

– А почему их так много? И почему здесь, а не в парке?

– Понятия не имею, – озадаченно бормочет Доминик.

Сумайя, сумка которой значительно легче наших, вырывается вперед. Послеобеденное солнце припекает не на шутку, и я обливаюсь потом. Поднявшись еще на несколько кварталов, я обессиленно поднимаю руку.

– А может…

Не успеваю я закончить мысль, как Доминик резко останавливается. Его насквозь мокрая футболка прилипла к спине. Он издает мелодичный свист. Сумайя тормозит и оглядывается. Доминик машет рукой, и она послушно семенит к нам.

– Не отрывайся от нас, – спокойно говорит он. – Понятно, что тебе не терпится, но в этом огромном городе легко заблудиться. Не только тебе, нам тоже.

Сумайя своевольно пожимает плечами.

– Мумбаи больше. И грязнее.

– Да, только мы там особо не бегали по улицам, – возражает Доминик. – После того как нашли вокзал.

Сумайя грустнеет и хватает меня за руку, а вторую протягивает Доминику.

– Я вас отблагодарю, – с чувством произносит она, глядя куда-то между нами. – Обоих. Я бы не добралась сюда без вас.

Доминик обнимает ее свободной рукой.

– Неправда, не выдумывай. Ты, девочка, – то, что моя мама называет pono aina. Это означает… можно сказать, «сила природы».