Но крокодила не так-то легко было одурачить, и как только он почувствовал на своей морде лассо, схватил его, вырвав из рук Пиета и отбросив в сторону, после чего повернулся к воде и прикрыл пасть. Дерик произнес бранное слово на африкаанс, которое даже я мог понять: подобное явно не было частью их плана.

Теперь ситуацию следовало деликатно стабилизировать: крокодил мог в любой момент двинуться к воде, и тогда поймать его станет невозможно. И если бы это произошло, то у нас оставались две возможных альтернативы: либо приезжать сюда в другой день, либо ждать три часа, пока не спустят воду в бассейне. Я знал по собственному опыту, что работа с дикими животными в Африке сопряжена со многими потерянными днями и целым набором планов – B, C, D и так далее. И это было одной из причин крупных трат, задействованных в подобных операциях. В отличие от любого домашнего животного дикий зверь требует огромного терпения.

Что касается нашего случая, то даже слив воды не давал нам гарантии на успех, так как крокодил мог решить остаться там на прежнем месте. И если так, то фактор риска для человека однозначно возрастал, потому что водорослевый ил на дне этих осушенных водоемов был предательски скользок. Попытка войти туда в погоне за взрослым крокодилом стала бы самоубийством. Я вспомнил одну жуткую историю, которую рассказал мне Кобус. Однажды его попросили перевезти 150 взрослых крокодилов с фермы, владелец которой был убит после попытки осушить водоем. Просила жена убитого. Ее муж проделывал эту работу тысячу раз, но в тот день он поскользнулся и упал, так как на дне еще была вода. К тому моменту, когда вода ушла, исчез и он, практически весь. Возможно, было бы лучше вернуться в другой день…

К счастью, поменяв положение тела, крокодил затих, очевидно, вполне довольный нахождением на берегу, не выказывая никакого интереса к воде. Но мы все равно подождали, пока он снова откроет пасть, чтобы дать Пиету еще один шанс накинуть на него лассо. Дав крокодилу возможность устроиться поудобнее и вновь собрав лассо, Пиет отступил назад, наблюдая за ним с расстояния в несколько метров.

Прошло, вероятно, минут десять, прежде чем крокодил достаточно расслабился и медленно открыл пасть. Пиет дал ему еще несколько минут, а потом снова стал неторопливо подходить к его голове. В этот раз он расположил петлю прямо напротив морды животного, убедился, что стоит вровень с его верхней челюстью, а потом быстрым движением набросил лассо, заведя его под верхнюю челюсть и поверх пасти крокодила. Все остальное сделал крокодил, плотно сомкнув челюсти, дернув головой и шеей вбок тем движением, в котором воплотилась вся фирменная мощь этого животного. И именно это движение требовалось для того, чтобы петля стропы плотно обхватила его верхнюю челюсть. Теперь 4,6 метра и 700 килограмм мышечной массы доисторического существа были пойманы. И он это понимал.

Щелканье челюстями и рывок шеей были только началом проявления его ярости из-за столь неприятного для него ограничения. Он начал извиваться всем телом, задействовав мощную силу своего хвоста. Он двигался вперед и назад, из стороны в сторону. Скорость и сила, с которой он перемещался, ужасала. Пиету оставалось только стоять и наблюдать за этим. Два фермерских работника быстро присоединились к нему. Но их троих было явно недостаточно, чтобы сравниться по силе с таким существом. Теперь крокодил, будучи не удовлетворенным ходом дела, решил перенести схватку в свое излюбленное место охоты и рванул в воду.

Этот огромный внушительный хвост, который был таким мощным рычагом на суше, мгновенно стал превосходным рулем, позволявшим крокодилу вращаться на 360 градусов, щелкая челюстями и извиваясь всем телом с такой невероятной силой, что удивительно, как выдерживала стропа. Водоем, всего несколько минут назад безмятежный и неподвижный, теперь яростно бурлил и клокотал в хаотических вихрях шторма. В воде мощь крокодила вырастала в разы, так что пытаться хоть как-то контролировать его было теперь совершенно невозможно.

С каждым перекатом, рывком и поворотом крокодила трое мужчин, ненадежно удерживающие лассо, сдвигались все ближе к воде, и в мгновение ока ситуация могла стать крайне опасной. Малейшая потеря концентрации, чуть заметное поскальзывание, и Пиет со своими помощниками свалятся в эти первобытные воды. Наступил критический момент, о котором нас проинструктировали ранее. И прежде чем мы смогли о чем-то подумать или выкрикнуть то, что следует делать, мы среагировали все вместе, одновременно, мгновенно забыв о других 119 опасностях, поджидавших нас в загоне. Перебравшись через метровую стену, мы рванули на помощь, схватив кусок лежавшего на земле ремня. И теперь вместо трех нас стало четыре, пять, шесть. Но все равно крокодил одерживал верх в этом состязании. Семь, восемь, девять… И вот, когда уже десять тел потянули крокодила, мы смогли, наконец, крепко и надежно удерживать зверя. И теперь, как в случае с клюнувшей рыбой, нам нужно было, чтобы он вымотал себя, а мы в конечном итоге вытянули его из воды.

Та буря, что он поднял в воде, не позволяла разглядеть его, но неослабевающий напор, с которым крокодил тянул туго натянутую стропу, не оставлял сомнений в его силе. Секунды перетекали в минуты и казались вечностью, и все равно он не проявлял признаков усталости. У меня возникла мысль, что, быть может, первыми устанем мы, и что в этом случае? Я попытался стереть возникшие в голове картины.

Прошло, должно быть, минут двадцать, как мы крепко держали ремень, вдавливая каблуки в травянистый берег. Пот стекал со лба, а пальцы онемели от долгого держания, когда наконец почувствовали, что крокодил начал ослабевать. В какое-то мгновение мы начали сдвигаться от водоема, а не к нему. И в течение следующих нескольких минут шаг за шагом, дюйм за дюймом, потихоньку стали отходить от края водоема, постепенно вытягивая наш гигантский «улов» на берег.

Оказавшись на суше, крокодил, похоже, решил сдаться, но наша работа была еще далеко не завершена. Пока мы продолжали крепко держать стропу, Дерик отделился от нас, чтобы взять шест со шприцем и набрать галламин для инъекции.

Одной из особенностей рептилий является наличие у них чешуи, варьирующейся от мягкой, скользкой кожи змеи до жесткого, костистого панциря черепахи. Снизу у крокодилов более мягкая ткань, а на спине и боках – твердые костяные пластинки, или чешуи. Эти чешуи затрудняют процедуру введения препарата, так как они настолько твердые, что игла может просто сломаться или согнуться, если нажать на нее сильно. А потому важно вставить иглу между чешуями, чтобы она проникла сквозь внешний слой в мышцу, и препарат попал в организм. Лучше всего делать инъекцию у основания хвоста, где он соединяется с туловищем: там промежутки между костистыми чешуями больше. Кроме того, в этом месте наибольшая концентрация мышц в теле животного, и именно сюда нам нужно ввести препарат, так как мышца имеет хорошее кровоснабжение, что будет способствовать скорейшему всасыванию лекарства в кровь.

Дерик вернулся с 6-футовым шестом для дистанционной инъекции – простым металлическим шестом с тяжелым пластиковым шприцем и иглой, чтобы сделать инъекцию этому опасному животному на расстоянии. Он не стал терять времени и ввел галламин, на что крокодил отреагировал последним яростным ударом хвоста. А потом мы стали ждать, пока не пройдет пятнадцать минут. Проверить, подействовал ли препарат, можно было, тронув крокодила аккуратно палкой по верхней челюсти: если сработало, то крокодил с трудом разинет пасть, а если нет…