– Эй! А ты знаешь, что если игуана проглотила кольцо, то ты сможешь стать участником ежегодного конкурса ветеринаров, делающих рентген?

– Что? – спросил я.

– Это ежегодное соревнование, которое проводится в Америке, и где представлены самые странные предметы, проглоченные животными, которые были обнаружены с помощью рентгена. Я читала об этом в газете. В прошлом году победительницей стала собака, проглотившая девять бильярдных шаров!

– Серьезно? Нет, я никогда не слышал об этом… Однажды я лечил собаку, которая проглотила детскую резиновую утку. И та идеально высветилась на рентгеновском снимке. Я еще проверил, не запищит ли собака, после того как мы сделали ей анестезию, но нет.

– Невероятно. Ну, это будет еще один интересный случай.

– Ок, Сара, а теперь вопрос на миллион долларов. Допустим, эта игуана съела помолвочное кольцо, и оно вышло целое и нетронутое, не причинив ей никакого вреда. Да, и еще твой жених делал его на заказ. Станешь ли ты носить его снова, после того как оно прошло по кишечному тракту игуаны?

– Думаю, в первую очередь я бы заказала профессиональную чистку кольца… но, конечно же! Это обязательно, разве нет? Я имею в виду, ведь это помолвочное кольцо, так?

– Все правильно. Полагаю, это лучше, чем тот реально дорогой кофе, который называется копи-лювак, он проходит по пищеварительному тракту мусанг.

– Что?

– Уф, кофе из какашек куницы – самый дорогой кофе в мире. В Индонезии местные жители собирают экскременты мусанг, выискивая в них кофейные зерна, которые потом моют, сушат, поджаривают и мелют. А потом его варят, как обычный кофе, но стоит он около сотни баксов за чашечку.

– Ты шутишь? Люди реально платят огромные деньги, чтобы попить напиток из какашек куницы? Им нужно приехать сюда и поработать денек – это сразу охладит их пыл.

– Очевидно, что пищеварительный процесс придает кофе уникальный аромат. И нужно пить его без молока и сахара, чтобы оценить весь букет!

– А ты, похоже, подробно изучил данный вопрос, Джон? Не пьешь ли ты этот кофе по утрам?

– Неужели ты не смотрела фильм «Пока не сыграл в ящик» с Джеком Николсоном и Морганом Фриманом? Герой Николсона только и пил этот кофе. Да, напиток, бесспорно, диковинный.

– Ну, каждый день узнаешь что-то новое. Может, поставить чайник, пока мы ждем?

– Мисс Роджерс уже здесь, с Гэри, – сообщила мне Сара, приподняв бровь, и добавила шепотом: – Удачи.

Я направился в комнату ожидания. Мисс Роджерс оказалась молодой женщиной лет двадцати пяти, черноволосая, с густо подведенными черными бровями и множественным пирсингом. На ней было тяжелое черное пальто, из-под воротника которого высовывалась голова Гэри.

– Мисс Роджерс? Пожалуйста, проходите, – произнес я, вводя ее в свой кабинет. Она наполовину расстегнула пальто и вынула Гэри, положив его на стол. – А это, должно быть, Гэри, непослушный мальчик. Боже, а он и вправду симпатяга!

И это не было дежурным комплиментом, он действительно оказался потрясающим экземпляром. Мне было приятно убедиться в том, что я правильно оценил его. В длину Гэри был около трех футов, радужного зеленого окраса, с большой кожной складкой и рядом шипов вдоль спины, указывающих на половую зрелость. Он лежал на столе, подняв голову и выпрямившись, как будто не сомневался в собственной блистательной красоте.

– Да, это мой малыш, – произнесла его хозяйка, – но я так рассержена на него, он может доставить мне столько неприятностей. Вы думаете, он мог съесть кольцо?

– Трудно сказать. Зеленые игуаны травоядные, но они также славятся своим отличным зрением. И если бриллианты блестели на солнце, он мог подумать, что это муха или что-то подобное, и заинтересоваться. Есть только один способ проверить это…

– Да, я понимаю. Сколько времени займет процедура, как вы считаете? Его придется усыплять?

– Я могу сделать это прямо сейчас. Обычно они просто лежат там, вот как он сейчас. Поверьте мне, если он проглотил кольцо, то его будет довольно отчетливо видно.

– О, это здорово. Мне подождать?

– Да, пожалуйста. Это займет всего пять минут.

– Спасибо, – произнесла она и наклонилась к Гэри. – Этот добрый человек посмотрит, съел ли ты мое прекрасное помолвочное кольцо, так что веди себя с ним хорошо, – и повернулась ко мне: – Он очень дружелюбный.

Я наклонился и взял его на руки, одну руку положив под грудь, а второй поддерживая хвост. Когда его лапы потеряли контакт со столом, он стал молотить ими в воздухе, пытаясь найти опору, поверхность для сцепления. И этой опорой стала моя рука. Он вцепился в меня своими когтями, я сморщился от боли, сглотнул комок и попытался улыбнуться, выходя из комнаты и направляясь в препараторскую.

– Сара, будь другом, – произнес я, сжав зубы. – Не могла бы ты отцепить эту игуану от моей руки?

К этому времени его когти разодрали мне кожу до крови. Когда Сара боязливо отцепила все пять когтей правой передней лапы Гэри от моей руки, я смог поместить его на уже установленную рентгеновскую пластину, где Сара удерживала его, дав мне возможность заняться раной.

А Гэри, которому вполне нравилось лежать на столе в моем кабинете, теперь явно не испытывал подобного чувства, находясь на рентгеновской пластине. И когда Сара отпустила руку, он рванул вперед, пролетев по столу и чуть не спикировав носом на пол. Ей удалось вовремя схватить его, но когда она снова поместила его на пластину, тот повторил свой рывок камикадзе к свободе, после чего был опять пойман и посажен на место.

– Хм, обычно врачи не сталкиваются с проблемой побега пациента с рентгеновского аппарата, – заметила Сара. – Что ты хочешь сделать?

– Это должно сработать, – ответил я, успешно обработав рану. Я достал из шкафчика моток профессионального эластичного бинта Vetrap и упаковку стерильной ваты. Затем я скатал два маленьких ватных шарика, аккуратно положил их поверх обоих глаз Гэри и закрепил с помощью эластичного бинта, которым обмотал ему голову, оставив незакрытыми отверстия для воздуха. Прием сработал отлично: когда я снова поместил Гэри на рентгеновскую пластину, он превратился в живую статую.

– Умный трюк, – прокомментировала Сара.

– Да, один из тех приемчиков, которые я позаимствовал на коротких лекциях о рептилиях в ветеринарной школе.

Пока я настраивал оборудование, Гэри оставался неподвижен. Потом мы вышли из помещения.

– Ну, Гэри, посмотрим, понравился ли тебе дорогущий завтрак, да? Рентген! – крикнул я, чтобы известить всех, и нажал на кнопку, после чего мы оба поспешили назад.