открыла было рот, но заметив, что некоторые проходящие стали уже останавливаться и откровенно пялиться, схватила Реддла за руку и поволокла его в ближайший класс, прикрикнув Эмерсону и Крокусу, чтобы те следовали за ними, иначе она их убьет. Заведя всех троих пленных в класс, девушка запечатала заклинанием дверь и резко развернулась на каблуках к парням, что с растерянностью и недоумением глядели на нее.

— Снимайте пиджаки. — Велела девушка, уперев руки в бёдра и нахмурившись. Розье и Лестрейндж засмеялись и заулюлюкали пуская двусмысленные шуточки, но Вальбурга медлить не стала, тут же направила палочку на них. — Живо!

— Никогда не думал, что буду раздеваться под прицелом палочки. — Проворчал Эмерсон, но как и Том с Крокусом, снял пиджак, кинув его на парту. — И? Штаны снимать? Подштанники? Плавки?

— Меня не интересует то убожество, что ты прячешь в своих кальсонах, Лестрейндж. — Вальбурга скривилась и перевела взгляд на Реддла. — Закатывайте рукава.

Мальчики бесспорно подчинились. Они поняли что девушка именно хотела сказать, а потому закатали рукав лишь на одной руке — там где был терновый венец.

— И вот что это? — Вальбурга схватила руку Тома и ткнула пальцем в бледную магическую татуировку. — А? Почему я вдруг обнаруживаю на руке своего тринадцатилетнего брата ЭТО?!

— Это не опасно, Бурга. Я сейчас всё объясню, если ты выслушаешь меня. — Том попытался мягко перехватить ее руку, но девочка оттолкнула его ладонь, вновь тыча, на этот раз ногтем, в рисунок на руке.

— Ты создал это, и ты уберешь это с тела моего брата. Я не позволю ему ходить как животному с клеймом!

— Достала. — Простонал Лестрейндж и, выкинув вперед руку с палочкой. — Obliviate!

Вальбурга отшатнулась. Сначала от неожиданности, а потом от подействовавшего заклинания. Ее зрачки ненадолго разъехались, а затем вновь вернулись в обычное состояние, но вид у девушки был растерянный и какой-то обалдевший. Том, Лестрейндж и Розье быстро опустили рукава рубашек и надели пиджаки. При этом Том ощущал что-то странное внутри себя, неприятное и гадкое чувство, словно он только что предал Вальбургу, вонзил ей нож в спину.

— Я уведу ее. — Шепнул Розье и под предлогом ужина повел Блэк в большой зал.

Как только дверь за ними закрылась, Том резко развернулся, заклинанием выбивая палочку из рук Эмерсона и жалящим заклятием ставя того на колени. Преодолев расстояние между ними, Том схватил старешкурсника за плечо и уткнул палочку тому в грудь.

— Запомни, Лестрейндж — никогда и не при каких обстоятельствах не направляй палочку на своих, тем более на Вальбургу. Все наши дела остаются только между нами, и ее они не касаются.

— Да я только стер ей память! — Парень дернулся, но Том надавил кончиком палочки ему на грудь, прожигая в жилете и рубашке дыру, слегка обжигая кожу под одеждой.

— Я сам разберусь с ней, если возникнет такая необходимость. А ты не смей…

— Ты много на себя берёшь, Реддл! — Прорычал Лестрейндж, ударом руки выбивая палочку Тома и заваливая того на пол, обхватив за ноги. Началась непродолжительная борьба, в которой один пытался помешать другому добраться до палочки.

Они схватились за них одновременно, но реакция Тома была куда быстрее, как и сила его заклинаний. «Protego» и «Depulso» прозвучали из уст Тома один за другим, в то время как Лестрейндж только и успел произнести «Cruci…», не договорив заклинание до конца.

Старшекурсника отбросило назад, словно тряпичную куклу. Ударившись спиной и головой о стену, он медленно скатился по ней и обмяк, выронив палочку из рук. Тяжело дыша, Том поднялся, пошатываясь и чувствуя металлический вкус во рту. Кажется, при борьбе, Лестрейндж заехал ему локтем по носу, и теперь кровь текла по его лицу, запятнав пиджак.

— Эмерсон? Эм? — Достав платок из кармана и приложив его к носу, Том подошел к другу, опускаясь около него. — Отключился? Серьезно? Хотел ударить меня непростительным и отключился? Вот же трусливый ублюдок…

Следующие несколько дней Лестрейндж упорно избегал компании Тома, не желая ни общаться с ним, ни даже просто встречаться глазами. Все из «Вальпургиевых рыцарей» знали о случившемся, а потому такое поведение никого не удивляло. А вот Вальбурга, в какой-то степени виновница происшедшего, наоборот, не понимала, чего это обычно дружные мальчишки раскололись. Розье пусть и не перестал общаться с Томом, но всё же стал проводить больше времени со своим сокурсником, чувствуя, что ему поддержка нужна куда больше, нежели Реддлу.

— Эй, Том, тебе просили передать. — Какая-то первокурсница подошла к креслу в гостиной Слизерина, где сидел третьекурсник и смущенно протянула ему скрученный пергамент.

— Спасибо. — Том слегка улыбнулся и кивнув, принял сверток, заставив девочку раскраснеться еще сильнее и убежать к хихикающим подружкам.

Реддл проводил девчушку взглядом и развернул свиток, в котором лишь было написано время, уже знакомым косым почерком. Альфард, подсевший к нему, тоже заглянул в письмо и усмехнулся, похлопав друга по плечу.

— Сегодня, значит?

— Да. Через час. — Том выкинул записку в камин и перевел взгляд на Блэка. — Как думаешь, что на этот раз?

— Может, нашел палочку? — Прошептал Альфард заговорщицким тоном.

— Пойду и узнаю. — Улыбнулся Том в ответ, поднимаясь из кресла и беря свои вещи, чтобы занести в спальню и переодеться ко встрече с профессором.

В назначенное время Реддл постучал в дверь и уже знакомый голос ответил ему «проходи, Том». Дважды просить его не нужно. Толкнув дверь, мальчик вошел в кабинет. Как обычно, класс был погружен в темноту и лишь несколько парящих вокруг преподавательского стола свечей давали свет, освещая фигуру за столом. Профессор выглядел уставшим и измотанным, словно не спал несколько дней.

— Профессор? — Том подошел к столу, но садиться не спешил, подробнее рассматривая преподавателя.

— Добрый вечер, Том. Присаживайся и прости, что пригласил тебя так неожиданно. Чаю?

— Спасибо, не стоит. — Мальчик опустился во второе, привычное ему кресло, обитое красным бархатом и с резными деревянными ножками. — Что случилось, сэр?

— До меня дошел слух, что не так давно вы с мистером Лестрейнджем подрались…

Том удивленно вскинул брови, при этом его лицо оставалось холодным и непроницательным. Даже если бы Дамблдор захотел, то не понял что творится у мальчика на душе.

— Это сильно сказано, сэр. Мы просто повздорили.

— Могу я узнать причину? — профессор внимательней всматривался в лицо Тома. Тот смотрел так же внимательно в ответ, не сводя черных глаз с кристально-голубых. Он мог буквально чувствовать, как Дамблдор пытается забраться к нему в мозги, как медленно, с трудом профессор пробирается через закрытые стены сознания. Том же продолжал упорно сопротивляться, закрывая одну дверь за другой.

— Ничего