Так ли уж виноват Амиран? Может его поступок это только последствия? А предпосылки создала я сама? Я прекрасно помнила наш разговор в самом начале. И точно знаю, что как женщину он меня не рассматривал. Он сам говорил об этом, это было видно по нашему общению. Всё изменилось потом.

И кто в этих изменениях виноват? Я прекрасно слышала в голове непонятный сварливый голос ехидно заявляющий, что сама перед мужиком хвостом вертела, по всяким ужинам, встречам и прогулкам бегала, а теперь ною, что он меня тронул.

Не важно, что я сейчас ощущала рядом с ним страх, как рядом с диким зверем. Когда-то я прочитала рассказ советской дрессировщицы, снимавшейся в кино. Что самое сложное в её работе это вновь начать работать со зверем после нападения. Животное могло плохо себя чувствовать, его могли спровоцировать, да просто глупо забывать, что это хищник. Зверь уже и забыл, что напал, это нормально для его природы, а дрессировщику нужно переступить через родившийся страх и снова работать.

Вот и я сейчас помнила о нападении и боли, помнила о грубости и жестокости, ощущала этот страх, что вот сейчас опять взбесится. Но видела заботу, слышала всё то, что он говорил, его заверения. Нет, Амиран не просил прощения и не говорил, что раскаивается. Но он вдруг объявил всем, что я его жена, о чём мне рассказал Арлан, и что именно я теперь хозяйка всего дома, переселил в свою комнату, окружил вниманием. Всё время был рядом и старался помочь. И ни разу за всё время, его действия не приобретали какого-то интимного подтекста. Да он даже по делам уехал за всё прошедшее время один раз только.

Вечером того дня, очень богатого на новости и события, мы сидели в саду, и я решилась. Мне было необходимо разобраться в том, что послужило причиной нападения Амирана. Я уже понимала, что именно я его спровоцировала, и тут именно ко мне вопросы. Но я хотела знать, что стало тем самым спусковым крючком.

И начать я решила с одного из самых спорных своих решений, не звонить Тахмировым. После моего вопроса Амиран поднялся со своего места и уселся у моих ног, обхватив их чуть ниже колен. — Что за мысли в твоей голове? Что не даёт тебе покоя? — спрашивает он и как-то так перетекает, что уже сидит сам в кресле, а я у него на коленях, завернутая в плед и поджав ноги.

Амиран несколько раз проверяет, хорошо ли я укутана и даже сжимает мои ступни в своей ладони. Нет, всё-таки правильно Ксана зовёт своего мужа тигром, есть что-то такое от этого зверя в обоих братьях. — После того, как Эльмира уехала, рассказав мне, что она твоя невеста, а я нужна потому, что с ней по вашим законам жених свои потребности удовлетворять не может, и что её моё присутствие не устраивает, и она подсыпала мне отраву в кофе, я попросила вызвать скорую. И потом в больнице мне предлагали, спрашивали, кому позвонить. Но я из-за того, что поверила Эльмире, решила не звонить и не иметь ничего общего с Тахмировыми. С тобой, потому что ты врал, а с Арланом, потому что я с самого начала привязалась к нему. И разрыв с ним для меня был очень болезненным. Но я знаю наизусть номера Баграта, Тайгира, Арлана и твой. — Без утайки делилась я своими мыслями, раз уж решилась разбираться. — И я всё думаю, что бы было, если бы я вместо того, чтобы верить кому попало просто позвонила? Даже уже из больницы? Ты бы… тронул бы меня? — Милана, к сожалению, этот разговор смысла не имеет. Мы не можем изменить того, что уже совершили. — Тихо начал он. — Но мы с Арланом уже обсуждали, что бы было, если бы я не поверил Эльмире, что ты предпочла бывшего мужа и ушла к нему, а послушал сына, который ни на секунду не поверил Эльмире и кричал, что с тобой беда. Даже если бы ты позвонила через пару дней, что ты в больнице после отравления… Но знаешь что? Мне не нравится, что ты сидишь и ищешь, в чём ты виновата. Именно ты. А виноват я. Я не должен был отпускать вас одних в центр, пережила бы охрана вид женского белья на манекенах. А у Эльмиры не было бы шанса наврать сначала тебе, потом мне. Я не должен был верить ей на слово. Я должен был всё проверить. Я не должен был, бросив всё, бухать три дня как последняя свинья. Я не должен был вламываться к тебе. И уж тем более, я не должен был брать тебя силой, оскорблять и желать держать при себе на положении постельной девки. Даже в тот момент спроси я, где ты была, и ничего последующего бы не было. Но даже если бы ты действительно решила уйти, то, что я сделал, это мерзость и преступление. Я самого себя этим унизил. Что я за мужик, если женщину, которую хочу, не могу добиться иначе, чем силой? Понимаешь? Твоей вины нет. И главное, я должен был сразу тебе всё объяснить и рассказать о своих намерениях. Ни шутя, без улыбочек и подколов. А сесть за стол и поговорить. И тогда Эльмира могла бы говорить тебе, что угодно. Из-за моего молчания ты поверила этой дряни. И вот что ты точно не должна сейчас делать, так это пытаться стянуть ответственность за это всё на себя. Я за тебя отвечал, и я тебя не уберёг. Я причинил тебе вред. — Почему? — спросила я. — Что почему? — не понял он. — Почему ты так себя повёл? Почему напал? — уточнила я. — От злости. Я в тот момент был в ярости. Я постараюсь объяснить, чтобы ты поняла. Когда я приводил тебя в этот дом, я и не думал, что между нами может быть хоть что-то. И иначе, чем няню для сына, я тебя не воспринимал. Да, ты очень красива. Но девку я себе найду не напрягаясь, а разводить эту грязь у себя дома, да ещё и рядом с сыном? Нет уж. — Я согласно кивнула, потому что хорошо помнила тот период. — А что-то другое… Ты не нашего народа, не нашей веры, поэтому просто не могла знать некоторые вещи. Другое воспитание, менталитет. Столкновение всего этого хоть и кажется ерундой, приводит к большим бедам в семье. А если дома порядка нет, ничего не