Ордерион внимательно следил, как Рубин подхватывает пеньюар и накидывает его на плечи.

— Да, — коротко ответила она.

— Тогда можем вместе ванну принять, — тут же предложил принц.

— У меня болит живот, — честно призналась Рубин. — И ванну я хочу принять одна.

— Я попрошу прислать к тебе волхва. Пусть травяной сбор какой подберет. Или настой.

— Я без волхва знаю, что способно избавить меня от болей.

Ордерион широко улыбнулся.

— Я сделаю все возможное, чтобы это произошло как можно скорее.

— Выпить отвар помичника, — усмехнулась принцесса и подхватила с пола кальсоны Ордериона. — Он прекрасно избавляет от всех неудобств, — она бросила их ему в руки. — А тебе пора в свои покои: к завтраку собираться.

Ордерион свесил ноги и стал одеваться.

— Когда напишешь письмо, не спеши его запечатывать. Я должен все прочесть.

— Оно будет зашифровано, — будто невзначай, обронила Рубин.

— Тогда тебе придется показать мне ключ и расшифровать текст для меня. По-другому никак, Рубин.

Ордерион подхватил платье-рясу повелителя силы с пола.

— Хорошо, — она не сводила с него пристального взгляда. — Но пообещай мне кое-что.

— Что?

— Луар ничего не должен знать о письме.

Ордерион надел рясу и подобрал с пола накидку.

— Зависит от его содержания, — спокойным тоном ответил он.

— Конечно, — кивнула Рубин.

После ухода Ордериона, она вызвала к себе Азагриэль. Приняла ванну и надела первое платье из двух черных, оставшихся у нее после приключений в склепе. Служанка по ее просьбе принесла ей писчие принадлежности и Рубин склонилась над листом бумаги.

Ордерион заглянул к ней спустя час. На нем был свежий наряд повелителя силы и старый образ измененного лица. Азагриэль удалилась из покоев, а Ордерион установил ограду из марева и протянул руку, чтобы Рубин вручила ему послание.

«Дорогой отец. Пишу тебе без шифра, ибо по-другому это письмо тебе не передать. Со мной все в порядке. Король Луар принял меня в Белом замке Инайи как родную дочь. Смерть Атана и Сурими, безусловно, стала тяжелым испытанием. Но я держусь и радуюсь тому, что принц Орде спас меня.

Я выразила свое согласие принять предложение руки и сердца принца Орде, дабы союз этот скрепил не только наши жизни, но и принес процветание Турему и Инайе. Буду ждать твоего решения касательно этого брака.

Люблю тебя. Принцесса Рубин.»

Ордерион бегло изучил текст и протянул лист обратно.

— Пожалуйста, перепиши его, — попросил он.

Рубин возмущенно взглянула на принца и вырвала бумагу из рук.

— Не хочешь передавать — не надо! — она разорвала послание и бросила обрывки на стол.

— Напиши заново, только без предложения о том, что будешь ждать решения отца, — невозмутимым тоном произнес Ордерион. — Делегаты передадут твоему отцу, свидетелями чего стали. Всем ясно, что ты в заложниках и выхода у Дарроу нет. Ты ничего не можешь изменить, так стоит ли бередить раны твоего отца своим намеком, что он может решить не выдавать тебя замуж и попытаться вызволить силой?

Рубин молча смотрела в пол.

— Письмо необходимо написать, — голос Ордериона стал более мягким. — Это хоть немного успокоит Дарроу.

— Луар попросил тебя убедить меня отправить послание отцу? — Рубин рассматривала рисунок на ковре под ногами.

— Ты сама предложила сделать это, — напомнил Ордерион. — А я согласился помочь передать послание делегатам.

— Луар просил тебя убедить меня написать отцу? — повысила тон Рубин и подняла на Ордериона глаза.

— Без письма Дарроу останется только поверить на слово делегатам, что ты жива.

— Ответь на вопрос, который я задала. Пожалуйста, — попросила она.

— Не предложи ты сама отправить послание, я должен был убедить тебя сделать это.

— Спасибо за честность, — кивнула Рубин и вернулась за стол.

Написала новое письмо, опустив предложение про ожидание ответа, и вручила Ордериону.

Он бегло его прочел и кивнул.

— Теперь можешь запечатать.

— Зачем? — Рубин села на стуле вполоборота. — Сначала покажи его Луару, а потом запечатай сам и передай делегатам.

— Делай, как говорю, — он сложил лист и протянул его Рубин.

Она не спорила. Нагрела кусочек сургуча, капнула на лист и поставила печать с гербом Инайи, которую ей принесли.

— А теперь напиши второе письмо, — произнес Ордерион. — Лучше с использованием шифра, но, если не хочешь открывать мне один из ключей, тогда без него.

Рубин удивленно смотрела на Ордериона.

— Текст я продиктую.

Принцесса взяла новый лист и макнула перо в чернила.

— Дорогой отец, я выжила — и это главное. Меня спас Свет Звезды, — на туремском произнес он.

Рубин обернулась к Ордериону, непонимающе глядя на него.

— Пиши, — кивнул принц. — Пока он рядом со мной, я в безопасности. Мы встретили существо, которое полностью скопировало мое тело. Где это существо сейчас — мы не знаем. Ему требуются седоулы. Очень большие суммы. Главный вопрос: зачем ему эти средства и что оно затевает? Существу важно сохранить жизнь и допросить при встрече.

Рубин снова обернулась к Ордериону.

— Продолжай писать, — принц сложил руки на груди. — Мы со Светом Звезды видели, как стираются границы миров. Ход времени там нарушен. Людей убивают гигантские животные из древних книг. Юни, которую ты подарил мне, действовать перестала. Свет Звезды знает об этом. Красное Солнце догадывается. Свет собирается лично поговорить с Янтарным Соколом и попросить допустить его к работе с трактатом «О мирах и времени». Возможно, ответы содержатся там. Если Сокол не позволит Свету поработать с трактатом, появятся основания для вынесения Вотума Недоверия. Красное Солнце не поддержит Свет Звезды. Но, возможно, он заручится поддержкой Белого Алмаза? Буду ждать твоего ответа. Люблю тебя. Рубин.

Принцесса поставила точку и отложила перо. Пробежала взглядом по посланию еще раз и повернулась к Ордериону.

— У меня вопросов к тебе столько, что быстрого разговора не выйдет, — она исподлобья смотрела на него.

— Я знаю, — он ласково улыбнулся.

— Послание нужно зашифровать.

— Тогда тебе придется открыть мне один из ключей, — Ордерион тяжело вздохнул.

— Хорошо, — согласилась Рубин и вывела пером на другом листе «У каждого мастера есть камень. Мой — кроваво-красный рубин».

Принцесса начала быстро записывать буквы туремского алфавита под каждым символом, повторяя эту фразу вновь и