– Вообще-то… – я глубоко вздохнула, подойдя к воображаемому краю, – …есть в этом отеле должность, которая тебе прекрасно подойдет.

Вестон приподнял бровь.

– Вот как?

– Должность эта подо мной…

Его глаза сверкнули надеждой.

– Под тобой? На это я бы согласился.

– Рабочий день ненормированный…

Уголок его губ едва заметно приподнялся.

– Не проблема, я выносливый.

Я принялась постукивать пальцем по губе, будто что-то обдумывая.

– Впрочем, не знаю, есть и другие кандидаты, которым надо ответить раньше. Вернемся к этому немного погодя.

– Кандидаты… быть под тобой?

Я не сдержала улыбки.

– Ну да.

Искры в глазах Вестона превратились в пламя. Неожиданно он подался вперед и взвалил меня к себе на плечо, будто пожарный пострадавшего. Одно неуловимое движение, и я оказалась в воздухе, потом меня перевернули и с размаху уложили спиной на диван.

Вестон тут же оказался сверху.

– Наверное, ты права, – сказал он. – Положение под тобой мне может и не подойти. А над тобой никакой вакансии нет? Я слишком люблю контроль и гораздо лучше проявлю себя в этом качестве.

Я засмеялась:

– Прости, ничего нет, все занято.

Вестон зарычал:

– Я сам тебя займу!

Господи, как я по нему соскучилась! Я приложила ладонь к его щеке.

– Ну, может, ты и справишься. Позволь подумать, может, я и определю тебя на нужное место.

– Я сам знаю нужное место, милая, – он отвел прядь волос с моего лица. – Внутри тебя, вот где я должен быть. Как мне написать заявление на эту вакансию?

Я улыбнулась.

– Должность ваша, мистер Локвуд. Вы уже давно проникли мне в сердце, я просто не решалась в этом признаться.

Вестон заглянул мне в глаза.

– Правда?

Я кивнула.

– Правда.

– Я люблю тебя, Соф. Я тебя больше не подведу.

Я улыбнулась.

– Я тоже тебя люблю, заноза ты моя в заднице!

Вестон легонько поцеловал меня в губы.

Сердце переполнилось от избытка чувств, однако предстояло выяснить еще кое-что.

– Слушай, а какова была настоящая сумма вашего предложения?

– За «Герцогиню»?

Я кивнула.

– Я оценил отель чуть меньше ста миллионов, поэтому за два процента акций предложил бы два миллиона. А что?

Я хитро улыбнулась.

– А я написала два миллиона сто! Я бы все равно выиграла.

Вестон засмеялся:

– Это для тебя важно?

– Еще бы, я бы в любом случае победила по-честному! Теперь я смогу тебя осаживать, чтобы ты не воображал, будто вся заслуга принадлежит тебе.

– Ты собираешься меня осаживать?

– При каждой возможности.

– Знаешь, это сейчас я в режиме подхалимажа. Если ты будешь тыкать меня носом в этот случай, рано или поздно это начнет меня раздражать – я ведь не привык проигрывать. Но это ничего, я ни с кем в мире так не хочу ссориться и мириться, как с тобой. Я вижу наше будущее, полное скандалов и секса!

Я вытаращила глаза.

– Как романтично!

– Да, я мистер Романтика. Видишь, как тебе повезло?

Вестон

Полтора года спустя

– Войдите!

Открылась дверь моего кабинета, и знакомое лицо человека, которого я не ожидал увидеть, расплылось в улыбке.

Луис Кэнтер оглядел мой офис:

– Ого, как у вас тут все сурово!

Меблировка моего офиса состояла из складного стола, металлического стула и трех ящиков из-под молока, которые служили мне полками для папок. С потолка свисала одинокая лампочка на оранжевом шнуре. Делать офис презентабельным как-то не стояло у меня на повестке дня.

Встав, я обогнул стол, чтобы поприветствовать Луиса. Пока мы обменивались рукопожатиями, я шутливо спросил:

– Какими судьбами в наших трущобах? Из нашего отеля открывается великолепный вид на улицу, где торгуют крэком.

Луис засмеялся.

– Первый этаж отремонтировали просто на загляденье! Вот и «Герцогиня» с этого начиналась.

– Неужели Грейс тоже приходилось приплачивать ханыгам, чтобы не мочились у входа?

– Такого не припомню, но атмосфера очень похожа. Едва перешагнешь порог, повсюду кипит работа: тут тебе и мастера, которые спешат доделать последние детали, и новый персонал, который носится как заведенный, чтобы все было тип-топ к приезду первых гостей. Так и ждешь, что вот-вот случится что-то особенное.

Я улыбнулся. Мне казалось, только я замечаю эту атмосферу. Через шесть недель после того, как Стерлингам достался контрольный пакет акций «Герцогини», я шел навестить мистера Торна и на окне заколоченной гостиницы заметил табличку «Продается». Внутри очень кстати оказалась риелторша, и я зашел. Пока она говорила по телефону, я огляделся. Углы были затянуты паутиной, повсюду виднелись признаки запустения, но при виде надписи над стойкой ресепшена «Отель «Кэролайн» я сразу почувствовал себя на пороге больших изменений.

Здание пустовало пять лет. Позже я выяснил, что отель закрылся за неделю до кончины моей сестры. Я никогда особо не верил в судьбу, но мне нравится думать, что Кэролайн смотрела на меня в тот день с небес и подала мне знак встряхнуться и осмелеть. Район был не самый лучший, но перспективный, и я поверил в этот район. Что еще важнее, я поверил в себя (наконец-то).

Через месяц после того, как я впервые зашел в отель «Кэролайн», у меня случился тридцатый день рождения, и я обменял чек почти на пять миллионов долларов на этот бардак в виде гостиницы. Впервые я решился подоить свой трастовый фонд, учрежденный дедом в качестве компенсации за мои «запчасти» для Кэролайн.

Из чувства приличия я в тот же день позвонил деду и отцу сказать, что начинаю собственное дело. Они, конечно, не простили мне подставы с «Герцогиней», но уведомить их все-таки казалось правильным. Удачи они мне не пожелали, но и отговаривать не стали – им искренне было по барабану, как и моя днюха, о которой они и не вспомнили. Ну и ладно, как говорится, распрощались наконец. Пусть дверь несильно даст им по заднице, когда будут выходить.

Вечером я пошел к Софии и отпраздновал свободу по своему вкусу: хорошей пылкой ссорой со своей девушкой. Она немного расстроилась, что я ни словом не обмолвился о своих планах: купил обшарпанный отель и разорвал отношения с семьей, а ее в известность не поставил.