Я закусила губу и пригладила свои волосы, вспоминая ощущение обстриженных, неровных концов. Дядя Ал хотел, чтобы я раскрыла душу и описала события самой темной ночи в моей жизни, но могла ли я ему доверять? Перед тем как он встал на сторону тети Лайлы, я всегда чувствовала к нему привязанность. Может, потому, что он напоминал мне моего отца. У моей мамы и тети Лайлы был похожий вкус на мужчин.

– Пожалуйста. Он был моим сыном. Просто расскажи мне.

Его голос дрогнул, и я услышала в нем всю боль, сокрытую под непоколебимым фасадом. Эта боль объединила нас, и слова сами полились из моего рта.

– Это произошло через несколько месяцев после его смерти. Мне никак не становилось лучше. Я все еще чувствовала себя виноватой, скучала по нему, не могла есть и ощущала бесконечную боль в груди. Бен был не просто моим парнем, он был моим лучшим другом. Прежде чем я предала его доверие, он меня любил. С ним все становилось лучше.

Дядя Ал неподвижно стоял, выпрямив спину.

– Без него я чувствовала себя так, будто постоянно задыхаюсь, и просто хотела прекратить эти мучения. Я пришла сюда, на пляж, чтобы воссоединиться с ним там, – я посмотрела на темные волны, и дядя Ал вздрогнул. – Но прежде чем я успела что-либо сделать, появился Бен. Он был таким же настоящим, как и вы. Мы обнялись, и он сказал, что все еще меня любит, что он прощает мой обман.

Дядя Ал глубоко и хрипло вдохнул, словно чувствовал физическую боль.

– Это моя вина.

– Нет. Это же я соврала Бену.

– А я его убил! – слова вырвались у него изо рта и разорвали ночную тишину, как стая голодных, кричащих чаек.

Я встряхнула головой. Мои глаза горели, и я сделала это еще раз.

– Это правда, – его плечи опустились, и он обнял себя за бока, как будто долго бежал без остановки. – Ты задела чувства Бена, но только я виноват в его смерти. Он был на моей лодке. Я должен был сам закрепить все тросы. Это опасная работа, а Бен был все еще ребенком. Моим ребенком. К тому же он с головой ушел в свои мысли, и я это знал, – его голос был переполнен сожалением, и мне было больно его слушать. Он поднял голову и посмотрел на ночное небо, где звезды были скрыты за облаками. – Если бы тогда я вышел на лодке вместо него, никто бы не пострадал. Мой сын все еще спал бы в своей кровати, а сердце Лайлы не переполняла бы злость и обида.

Он подошел ближе и взял меня за плечи.

– Если бы той ночью ты со всем покончила, это стало бы концом и для меня. С того самого момента, как Бен умер, я видел, как на тебя давит вина, потому что сам это чувствовал. Я должен был заступиться за тебя перед Лайлой, но не сделал этого, потому что хотел защитить ее. Ей нужно было кого-то винить, и ты стала легкой мишенью, потому что ей не нужно видеться с тобой каждый день. Но если бы она направила свой гнев на того, кто действительно этого заслуживает – мужчину, рядом с которым она засыпает каждый вечер, – думаю, наш брак не продлился бы долго. Я полагал, что со временем она смягчится по отношению к тебе, но я ошибался. Ты еще ребенок, и вы с Беном любили друг друга. И даже больше: ты всегда была мне как дочь. Но вместо того чтобы защитить тебя, я бросил тебя на рельсы и просто смотрел, как тебя переезжает поезд.

По моим щекам текли слезы. В какой-то момент я перестала их вытирать, потому что это было бесполезно.

– Мне жаль. Мне так жаль, – его хриплые слова были так сдавлены эмоциями, что я могла с трудом их расслышать. Я взяла его за руку, и он прижал меня к груди. По ощущениям это было похоже на объятия Бена, потому что я почувствовала себя в безопасности.

Через пару секунд мы отпустили друг друга, и между нами повисла неловкая тишина, потому что, несмотря на его признание, я все еще не знала. Я подняла голову, боясь услышать ответ, но все равно задала вопрос:

– Вы верите мне… насчет Бена? Думаете, я это выдумала?

Он молча посмотрел на океан.

– Ничего, вы можете мне не верить, – я поддела песок носком ботинка. – Я не собираюсь совершать какие-нибудь глупости.

Он усмехнулся, но это был низкий, серьезный звук.

– Боже, хотел бы я ответить на твой вопрос. Большинство людей верят только в то, что видят, но моряки – суеверный народ, и я провел большую часть своей жизни в океане, – он провел рукой по волосам. – Но вот что я знаю наверняка: ты еще ребенок. У тебя вся жизнь впереди. Ты должна исследовать мир и раздвигать рамки своих возможностей, но ты не сможешь этого сделать, сидя здесь и цепляясь за прошлое. Даже если ты каким-то образом видишь Бена – его больше нет. Он умер. Я видел, как океан забрал его. Единственное, что мы можем сделать – научиться жить без него. Я знаю, что это сложно. Каждый день – это испытание. Родители не должны переживать своих детей.

Я проглотила ком в горле. В его словах был смысл, но они не объясняли то, что происходило со мной и Беном.

Подул сильный ветер, и дядя Ал обвел взглядом пустынный пляж.

– Бен сейчас здесь?

– Нет.

– Он придет?

Я сжала ладони в кулаки и спрятала их за спиной.

– Мы поругались, и я не знаю, вернется ли он.

Дядя Ал обдумал мои слова и медленно кивнул.

– Ты собираешься его дождаться?

– Да.

– Тогда, если ты не против, я подожду вместе с тобой.

Думаю, ему не нужно было мое разрешение. Дядя Ал не мог оставить меня здесь одну до приезда родителей. Поэтому мы вместе сели на песок. Я обняла свои колени, дрожа от ночного ветра.

– Как вы находите силы каждый день возвращаться в океан?

Дядя Ал вытянул ноги и подобрал с земли деревянную щепку.

– А почему я не должен?

Я положила подбородок на колени.

– Мне кажется, что океан меня предал. Я провела в нем большую часть жизни. Я думала, что могу ему доверять.

– О, Мер, на самом деле, океан всегда переменчив. Ты можешь любить его, а можешь ненавидеть, но ты обязан его уважать. Он обладает огромной силой. Я проявил беспечность и поплатился за это, но океан все еще большая часть моей жизни и источник заработка.

Я смотрела на поверхность воды и размышляла над его словами. Может, все ответы на мои вопросы скрывались в соленых волнах, и мне надо было лишь найти их.

Так мы просидели какое-то время. В конце концов, две пары фар осветили темный пляж. Я с настороженностью прислушивалась, как открываются и захлопываются двери машин.

– Они тебя любят, – дядя Ал похлопал меня по плечу. – Они просто хотят помочь.

– Они мне не поверят.

Он пожал плечами.

– Может, да, а может, и нет. Но я знаю, что Бен никогда бы не встал между тобой и твоей семьей. Он тоже их любил.

– Мер! – до нас донесся голос мамы. В нем звенели панические нотки.