– Да не за что, Стелс-два, не за что!

Треш махнул рукой, подзывая пленного аборигена, сидящего поодаль. Тот явился незамедлительно. Как щенок уставился на своего хозяина. Разве что ноги не лизал.

– Вот что, Димон. Сейчас я тебя «малость приодену» и сделаю похожим на себя. Побудешь клоном моим на какое-то время. Так нужно для дела. Твоя задача – проникнуть в бункер незаметно, найти там полковника Харда, мельком показаться ему на глаза и чесать что есть мочи обратно. Зная любовь Харда ко мне, он сломя голову бросится вслед за тобой, тут мы его и спеленаем. Живой нужна нам эта сволочь, чтобы перед судом предстать народным! Чего вылупился-то? Да не боись, никто тебя смертником не засылает. Убивать тебя они точно не станут. По крайней мере, сразу. Ты… то есть я, мертвым нахрен им не сдался, ибо хотят выведать инфу секретную, место схрона святых артов и прочие тайны фирмы. Да и мы прикроем тебя. Сделаешь все тип-топ – отпущу на волю, похлопочу перед Старейшинами форта за помилование и возможность жить у них. Понял меня?

Пес закивал. «Ну, точно Му-му! Этот сделает… как пить дать, сделает», – подумал сталкер, доставая из контейнера нужный артефакт.

– Главное, ничего не бойся. После действия арта будут болеть голова и мучить дикая жажда, но это все фигня. Сделай работенку как надо, Синягин! Помаячь, потусуйся там, на живца вымани их, иначе мы горсткой бойцов сутки их выкуривать из этой крепости будем. Все, действуй!

Треш вложил артефакт «ксерокс», когда-то захваченный у клонов «Всевластия» на станции, в карман жилета на голой груди дикаря.

– Прислони его к телу, возьми меня за руку и скажи: «Я Треш, копия сталкера Треша».

Абориген сделал все как надо и тут же превратился в Избранного. Теперь они походили друг на друга как две капли воды, только оружия у лже-Треша не было.

– Мать честная, какой же я, оказывается, недооцененный красавчик, хорошо хоть ненадолго этот маскарад! – пробурчал сталкер, подталкивая своего клона к воротам базы. – Как скомандую, чеши прямиком к бункеру, прячась за препятствиями. Вздумаешь перейти на сторону «карателей», не я яйца тебе оторву, а Хард. Понял? Готов? Все, на старт, внимание… Злат, ну, и чего ты там, красотуля моя, молчишь? Заснула? Пора уже.

Через пару секунд сухой выстрел с опушки известил о работе снайпера. Сталкер удовлетворился результатами, глянув в свою оптику, толкнул лже-Треша, скомандовав: «Марш!» Тот побежал вдоль канавы, юркнул в проход между бетонными блоками КПП. Треш хмыкнул, вскинул «Вал» и засеменил следом за своим клоном.

Спустя пять минут несколько бойцов, перепрыгивая через пулеметчика, лежащего у ворот с дыркой в глазу, проникли в темный зев скалы. Снаружи, кряхтя и потея, остался Курган. Его раны не позволяли участвовать в зачистке бункера, о чем спецназовец горько жалел, но внешний сектор он решил держать во что бы то ни стало. План Треша ему импонировал, как и сам сталкер. Цели и мысли следопыта большей частью совпадали с его, капитана, желаниями, все говорило о том, что в лице этой парочки из Пади армейцы приобрели верных союзников и, вполне возможно, настоящих друзей.

***

Острая боль пронзила плечо. Пуля по касательной вырвала кусок мяса из плоти спецназовца. Миасс чертыхнулся, отпрянул за металлический шкаф, пробитый в нескольких местах.

– Я ранен… Минуту в ауте. Майор… подмени.

В коридоре перед столовой валялось полдесятка дохлых Псов, один раненый «каратель» корчился, но никак не мог отползти за угол, в безопасную зону. Враг стянул на штурм помещения до полувзвода, что совсем не радовало трех вояк, подсчитывающих последние патроны.

– Булочкин, не части, не части пульками, бляха-муха! – зашипел на повара Миасс, наматывая биоскотч вокруг окровавленного плеча. – Сейчас в рукопашку пойдем. Хочешь, преподам тебе пару уроков, как котлетами и кабачковой икрой нейтрализовать врага? Ща. Секунду. Майор, не целься долго. На хрен снимут с оптики. Пали так… лишь бы отпугнуть. Готовим холодное оружие, мужики. Борщев, топорик прихвати и прикладом автомата бей. Пилот, ты тесак бери и палицу вот эту. Я с копьем рвану. Фули нам тут ловить? Как там пелось в старой песне: «еще немного, еще чуть-чуть, последний бой – он трудный самый…» Но мы – так ведь, Холодцов? – за ценой не постоим! Что-то подмога никак не приходит, е-мое…

– Может, отойдем в казармы?..

– Не утомляй меня, Компотов! Все бы тебе в теплых, пахучих местах прятаться, банан те в ухо! Подпускаем и валим гадов. Все, я готов. Пару пуль еще всажу в козлов этих.

Слова бывалого спецназовца и подстегивали двух других защитников, и пугали. Они понимали, что жить им оставалось считаные минуты: оружие никакое, помощи нет, враг наседает…

– Гранату прибереги, майор. Ухнуть ее всегда успеешь. Картошкин, сказал же, не части! Какого хрена ты…

– Все, я пустой. Приплыли, Миасс, – сообщил Селезнев, опуская пистолет.

– Я не понял, ты за баранкой вертолета или парохода лямку тянул, водила?! Не приплыли, а влетели, на… Ниче, запульни в них вон той скороваркой, пусть знают, что врагу не сдается наш… наша гордая столовка.

– Я тоже пустой, – отозвался повар, распластавшись на кафельном полу, усеянном гильзами.

– Не ной, Ватрушкин, будем живы – не помрём!

Миасс выстрелил одиночным поверх баррикады. Заскрежетал зубами, пригнулся от треска ответных пуль по металлическому шкафу над головой.

«Каратели» вдарили парой подствольных, бросили светошумовую и, часто стреляя, пошли в атаку.

Селезнев оттащил израненного Миасса за кухонную стойку, куда за секунду до этого юркнул повар, сам пилот схлопотал пулю в предплечье, выматерился.

Остатки нагромождения перед дверями подарили еще две минуты жизни защитникам столовой.

– Псина, бери своих голожопых и дуйте к полковнику, он приказал схватить Треша, – прокричал в пылу штурма один из «черных», обращаясь к дикарю. – Мы сами тут прикончим этих ублюдков. Бегом к Харду, я сказал!

– Да понял я, понял, – абориген махнул рукой подельникам, и толпа Псов устремилась вдоль по коридору.

– Сейчас по очереди бьем из всех стволов в баррикаду, разносим ее и штурмуем противника. По схеме «трезубец». Ясно?

– Есть. Так точно, – ответили бойцы в черных доспехах.

Но не успел старший звена нажать на спусковой крючок подствольника, как его чем-то ощутимо ударило в голень, а потом звонко брякнуло под ногами. «Каратель» опустил взгляд и ахнул. Возле носка его правого берца юлой крутилось яйцо. И совсем не куриное…

– Грана…

Взрыв разметал всех троих. Вспышка, боль, темень.

– Парни… Чего там? Кто… блин… без приказа бросил гранату? – Миасс застонал, переворачиваясь на бок, скользя ладонью по луже своей же крови на полу.

– Это не мы… – растерянно пробурчал пилот.

Миасс, собрав оставшиеся силы, приподнялся на локте, впился мутным взглядом в лицо майора: