— Опять демоны, Йерзиния? — спросил Аврам.

— Это друзья, которые помогают мне завершить начатое. Тебе здесь не место, Рафаэл. Уходи, и я тебя не трону. А можешь и остаться, тогда я превращу тебя в дьякку.

— Какие смелые слова! Но у тебя не осталось времени, Йерзиния. Луна уже полная, комета скоро столкнется с Землей, и тогда ты уже не сможешь сменить оболочку. — Аврам притянул к себе Аджетту и что-то ей зашептал.

— Кто это сделал? — закричал Морбус Галликус, выйдя на крышу. В руках он держал отрубленную голову Рамскина. — Это ты, Блейк, и твоя дурацкая наука? Рамскин был моим напарником, единственным существом на свете, при котором я не чувствовал стыд за себя. Это ты сделал?

— Я, — быстро ответил Аврам. — Рамскин все время вмешивался в мою жизнь, и я решил вмешаться в его… Что же ты собираешься со мной сделать?

— Ты — злой человек! За то, что ты убил Рамскина, я сделаю из твоей головы подсвечник! — воскликнул Галликус хриплым голосом.

— Оставь его, Морбус, — сказал Бонэм, нацеливая на Аврама пистолет. — Мне тоже есть за что посчитаться с этим существом. Там, на лестнице, уже лежит один мертвый ангел, сейчас будет второй. Посмотрим-ка на его кровь.

— Знаете, я с удовольствием показываю людям свою кровь.

— Не трогай его, — взволнованно сказала Йерзиния. — Он хочет обмануть тебя, Бонэм. Его кровь станет нашей смертью, ее нельзя проливать. — Она посмотрела на луну и приближающуюся комету.

— Началось! — Ее передернуло. — Мне нужно оставить это тело и войти в тело девочки. Приготовьте Аджетту. Рафаэл, отдай мне ее, она не твоя.

Галликус швырнул голову Рамскина в Аврама, угодив ему прямо в грудь, быстро схватил Аджетту и поволок ее по крыше. Горгульи окружили Аврама.

— Блейк, уведи ее отсюда! — закричал Аврам, отступая к стене под напором горгулий с мечами, которые все чаще делали выпады в его сторону и смеялись сквозь острые каменные зубы.

Галликус подбежал к Блейку, сбил его с ног и резко стукнул о каменную крышу.

— Быстрее! — воскликнула Йерзиния. — Держите девочку и подготовьте ее для меня. Скоро мы снова будем вместе, Исаак. И на этот раз никто не встанет у нас на пути.

— Ты предал меня, Исаак! Неужели после стольких лет нашей дружбы, когда мы были даже больше чем друзьями, ты заботишься только о себе? — спросил Блейк, которого крепко держал Галликус.

— Мне нужна только она. От нее я получу больше мудрости за минуту, чем от тебя за всю жизнь, — ответил Бонэм.

Он развязал «Неморенсис», раскрыл его и положил в центре круга. Потом взял Аджетту за руку и подвел к северному лучу звезды, где стояла Йерзиния.

— Не позволяй этой женщине забрать твою жизнь! — закричал Блейк, и Галликус ударил его лицом о камень.

«Неморенсис» увеличился в размерах, заполнил весь круг, и из его страниц полился яркий белый свет.

— А ты бы не позволил ей? Я ведь знаю, о чем ты думал, я знаю, что твое сердце уже растаяло, тебе просто не хватило смелости. А мне хватило.

— А что будет, когда ты состаришься? Ей понадобится другой супруг, и она просто отделается от тебя, как отделалась от лорда Флэмберга.

— Что ж, по крайней мере, я умру счастливым, — ответил Исаак, глядя на Йерзинию. — Время пришло, книга готова, комета приближается, и девочка ждет тебя.

— Вы сами себя погубите! — закричал Аврам, посмотрев на «Неморенсис». Книга стала вдвое больше, страницы оторвались от корешка, поднялись в воздух и закружились, как смерч, до самого неба. — Ты не ведаешь, что творишь, Йерзиния! — Он пнул горгулью, которая прижимала его к стене.

— Ты, кажется, забыл — это моя книга. Каждое слово написано мной. В ней скрыто мое сердце, я знаю, на что она способна. Сегодня мое последнее перевоплощение. Больше не придется прыгать из одного тела в другое — век за веком. Когда звезды и «Неморенсис» сойдутся в пределе, я останусь навсегда в этом славном теле.

— Ее тело сгорит, да и ты вместе с ней, не видать тебе больше безоблачных дней! — воскликнул Аврам.

— Что я слышу? Проклятье из уст ангела? Отчаяние привело тебя ко мне. Разве ты не понимаешь, что даже ты можешь пасть? Наверняка есть такой соблазн, что отвернет твой разум от бездумного служения Ему, и ты захочешь найти истину. Никто не в силах бесконечно исполнять Его волю. У тебя все еще есть время, Рафаэл…

— Полынь упадет с неба на землю и отравит все воды, и вызовет много смертей, но ты — ты будешь гореть в вечном огне.

— Все это — бессмысленные слова, они годятся только для того, чтобы обмануть легковерных и запугать их. То, что написала я, по крайней мере, обладает огромной силой. Посмотри, Рафаэл, и сам убедись в том, как мое произведение обретает форму, а магия наполняет воздух.

Аврам поднял голову. «Неморенсис» был похож на огромный светящийся столб из белого мрамора. Страницы вновь соединились с корешком. Они вздымались в небеса. Вокруг столба извивалась красная веревка. Корешок стал толще, золотые буквы на нем искривились. А высоко над Лондоном к Земле неслась комета, и луна поднялась в ночном небе — казалось, они вот-вот столкнутся.

С востока налетел сильный ветер. Он поднял воду в реке так, что она стала похожа на высокий фонтан. Ветер вытаскивал из подводных могил мертвецов, остовы погибших кораблей и поднимал все это в воздух. Потом, как бестелесный призрак, повел реку по ее руслу, от одного берега к другому, забирая с собой утопленников и затонувшие суда.

— Остался еще один знак! — воскликнула Йерзиния. — Еще один знак, и можно будет начинать. Воды уже отдали своих мертвецов. Встает луна. Скоро должна прилететь комета. Крепко держи девочку. Я чувствую, что перевоплощение уже близко.

Йерзиния схватилась за живот и скорчилась от боли, как будто ей распарывали живот изнутри, давая жизнь призраку. Как обезумевшая, она стала рвать на себе одежду и откинула маску тигра с лица.

Блейк вырвался из мертвой хватки Галликуса и покатился по полу, а его противник в ужасе опустился у стены и закрыл лицо руками, как испуганный ребенок. Бонэм отвернулся, не в силах смотреть на эту трансформацию, но по-прежнему крепко держал Аджетту. Йерзиния, спотыкаясь, пошла по крыше к нему, протянув руки к Аджетте.

— Иди ко мне, дитя, иди ко мне! — сказала она, подбираясь к ней поближе. — Отпусти ребенка, она должна стоять одна. И никакого принуждения. — Йерзиния посмотрела Аджетте в глаза. — В нашу первую встречу я обещала тебе другую жизнь, обещала, что мы станем друзьями. Сделай это для меня, и мы навсегда будем вместе. Моя жизнь станет твоей жизнью, я покажу тебе мир и небеса. Они станут твоими. Открой мне свое сердце, открой мне сердце, и я сольюсь с тобой.

Аджетта вспомнила тот день, когда впервые увидела улыбку Йерзинии, ее лицо, скрытое под маской тигра, ее глаза, сверкающие, как бриллианты. Запах абсинтиума снова проник в ее разум, пробудив в ней непонятные желания.