Катя, которая слышала все ее слова, подбежала, опустилась рядом.

— Аньк, ну зачем ты так? — Она всхлипывала. — Ты же любишь его.

— Я и тебя люблю, малышка. — Неловким, чуть ли не старческим движением Аня обняла сестренку. — Все будет хорошо. Поверь.

И они заплакали еще сильнее.

По другую сторону двери беззвучно плакал Антон.

Аня гневно сверкала глазами.

— Что ты тут делаешь? — вопрошала она у Сергея, который как ни в чем не бывало восседал у нее на кухне и с огромным аппетитом уплетал под чай свежеиспеченные пирожки. — Как ты тут оказался? — в бешенстве продолжала кричать Аня. — Кто тебя пустил?

Все-таки его угнетал этот крик. Сергей втянул голову в плечи и продолжал молчать.

— Дай сюда! — Резким движением она выхватила чашку у него из рук. Несколько капель попали Сергею на щегольские брюки. — У тебя три секунды, чтобы мне ответить.

— А потом? — развязно спросил он.

— Потом? Потом я начну тебя убивать!

— А ты изменилась.

— Ты это только сейчас понял? Это хорошо… лучше поздно, чем никогда. Итак, Сергей, я жду. Какого черта тебе от меня надо? Как ты вошел?

— Твоя сестра впустила.

Катя осторожно выглянула из своей комнаты.

— Он сам ворвался, — оправдывалась она. — Я ничего не смогла сделать.

Аня, немного успокоившись, повернулась к сестре:

— Не переживай, зайка. Я разберусь. Иди к себе.

Она извлекла из шкафчика какие-то таблетки, бросила их в недопитый чай, порывистыми движениями размешала и вернула чашку Сергею.

— Пей. Быстро и залпом, — зло скомандовала она.

— Что это? — испуганно спросил он и отстранился от нее. Чашку, которую протягивала ему Аня, он с опаской отодвинул как можно дальше.

— Яд, — хладнокровно пояснила Аня. — Быстродействующий. До больницы добежать не успеешь.

Он не выдержал — вскочил, схватил чашку и выплеснул содержимое в раковину. Его бывшая жена сошла с ума!

Сошла с ума?

— Сошла с ума? — заорал он свирепо.

— Разве ты не этого добивался от меня? — в тон ему крикнула Аня. — Поздравляю! Получилось!

— Что ты несешь?

— Не притворяйся! Сделал гадость, признайся честно и храбро! Что тебе стоит прямо сказать: «Да, Аня, я — мерзавец, устроил тебе подлость»?

— Дорогого стоит! Потому что не делал я ничего. Я вообще… недоумеваю! Пришел тихо, по-мирному, никого не трогаю… я даже кричать не собирался!.. И чего ты завелась? Тебе еще и слова не сказали, а ты с ходу в скандал…

— Тебе и говорить не надо! — продолжала кипятиться Аня. — Ты уже все написал!

От дикого возмущения Сергей даже сплюнул на линолеум. Нет, Аня действительно повредилась рассудком. Либо за время его отсутствия произошло что-то такое, что аукается ему болезненным недоразумением.

— Да что случилось-то!

— Сам знаешь! После твоего высокохудожественного письма меня уволили. Ну же, не будь трусом, Сережа! Сознайся, что ты отослал эту мерзость в больницу!

Вон оно что! Ну-ну… Кажется, он начинал понимать, в чем дело.

— Ничего я не писал! — сказал Сергей. — Отстань от меня со своими глупыми обвинениями!

Аня ему не верила, продолжала нападать:

— Скажи, чего же ты хотел добиться? Ну, ушла я из больницы, а дальше? Чем это тебе поможет?

— Я здесь ни при чем! — твердил Сергей. — Поэтому предлагаю спокойно поговорить и расставить некоторые знаки препинания…

Аня внезапно схватила кухонный нож — по законам жанра в руки ей попал, конечно же, самый большой тесак.

— Пошел вон отсюда! — угрожающе прошипела она.

Но Сергей только рассмеялся. До чего комично она выглядела!

— Думаешь, справишься? — издевательским тоном спросил он.

— Не промахнусь! Я все-таки врач, человеческую анатомию пока что помню. Хочешь, наглядно продемонстрирую тебе, где в твоем организме сердце, печень, почки? Хочешь? Попаду куда надо.

Сергей стал уже жалеть, что пришел.

— Аня, прекрати… — примиряюще заговорил он, однако она завизжала:

— Уходи! Слышишь, убирайся отсюда вон, подонок!..

Смотрите какая! Вид — решительный, вся властная, гордая, с ножом в руке… Сергей нисколько не сомневался: еще чуть-чуть — и она бросится на него. Пожалуй, лучше не рисковать.

И все-таки что-то творится с ее рассудком…

— Хорошо-хорошо, ухожу я! — злобно сказал он. — Как же я ненавижу, когда ты невменяемая! После поговорим, когда ты немного в себя придешь…

Когда дверь за ним захлопнулась, Катюха выглянула снова.

— А какой ты ему яд подсыпала?

Аня расхохоталась сатанинским смехом:

— Окстись, какой еще яд? У нас в доме отродясь ядов не водилось!

— А что же ты ему дала? — Глаза Кати удивленно распахнулись.

— Аспирин. Простой аспирин, зайка!.. Знаешь, иногда мне кажется, что я разрушаюсь на молекулы…

— Антон! Анто-он!..

Тишину прорезает томный голос Ани. Это — полушепот, полустон.

Его насквозь пронзает этот звук. По коже бегут мурашки, сердце вибрирует, исходит детонациями наподобие струны, отзывающейся на требовательный позыв камертона.

Он хочет ответить, ему срочно надо произнести ее имя, но ее губы не позволяют, намертво приникают к его губам. Нежно-нежно. Ее язык проникает в Антона, раздвигает ему губы, медленно, медленно, еще медленнее…

Анина неторопливость сбивает дыхание. Ее пальцы скользят вниз, почти не касаясь, они, похоже, задевают лишь волоски на коже, но Антон от этого еще сильнее ощущает эти электрические поглаживания. Рядом с ней он всегда чувствовал себя неловким, неуклюжим, очень неопытным. Целый месяц они не расстаются, встречаются каждую свободную минуту, но заскорузлый детский страх так и не проходит.

…Антон попытался подстроиться под ее рваный ритм, это сводило с ума. Он опять торопился, словно опасался опоздать, не успеть куда-то. Вот вам, пожалуйста, еще один страх — опоздать он тоже боялся всегда.

Что это? Сон? Скоро он проснется и ничего тут не найдет? Вполне может случиться и такое — Аня уйдет, растворится в тумане, она просто исчезнет, как мираж.

— Расслабься, ты не на экзамене, — шепчет Аня на ухо, почувствовав его напряжение. Она вздыхает глубоко, ей не хватает воздуха, Антон испуганно откатывается в сторону.

— Я придавил тебя? — обеспокоенно заглядывает он ей в глаза.