Главное управление ГПО было реорганизовано в полномочное представительство ГПУ по Дальневосточной области в соответствии с типовыми штатами, объявленными приказом ГПУ от 12 июля 1922 г. № 133. Оно разместилось в Чите. Полпредом ГПУ по ДВО был назначен последний директор ГПО Л.Н. Бельский (Левин)[526]. К февралю 1923 г. были образованны губернские отделы ГПУ, а в уездах сформированы аппараты уездных уполномоченных. Наряду с территориальными органами безопасности в ДВО также были сформированы особые и транспортные органы ГПУ. Для организации и ведения внешней разведки в Китае, Монголии, Корее и Японии в структуре полпредства ГПУ в ноябре 1922 г. было образовано иностранное отделение.

С учетом изложенного представляется обоснованным сделать вывод о том, что органы ГПО создавались под контролем и при непосредственном участии ВЧК, повторяя в основном структуру и функции последней. Однако ГПО вследствие своеобразия политико-экономического положения в ДВР (легальное существование оппозиционных большевикам политических партий, свобода частного предпринимательства и др.), удаленности от Москвы, наличия среди сотрудников значительного количества представителей «непролетарских» социальных групп с разнообразными политическими взглядами, не проводила политическую линию коммунистической партии (т. е. не в полной мере решала задачи политического розыска. – Авт.).

Границы контрразведывательной деятельности также очерчивались соображениями невозможности открытого политического и тем более военного конфликта с Японией.

Как отмечалось, задач по организации разведывательной деятельности на зарубежном Дальнем Востоке перед органами ГПО официально не ставилось и специальных структурных подразделений для их реализации не создавалось. Однако фактически Главное управление, областные отделы и подразделения ГПО на местах осуществляли сбор разведывательной информации, создавая в Китае (г. Харбин, ст. Маньчжурия) соответствующие разведывательные резидентуры и регулярно командируя в Китай и Монголию штатных сотрудников и агентуру.

Гражданская война закончилась разгромом антибольшевистских армий и, как следствие, организационным распадом белогвардейских спецслужб. История отвела им слишком мало времени. Зато ВЧК со временем трансформировалась в одну из самых мощных спецслужб мира. Однако и Белое движение в исторической перспективе отнюдь не потерпело полного поражения. Оказавшись в изгнании, оно продолжало вести борьбу с Советской Россией. Неотъемлемой частью противостояния военно-политической эмиграции с большевистским строем становится борьба спецслужб: разведывательно-диверсионных групп и контрразведки Российского общевоинского союза, Российского фашистского союза и др. с органами ОГПУ – НКВД, проходившая в различных регионах мира.

Несмотря на многие различия между самодержавными, белогвардейскими и большевистскими спецслужбами, имеется также и общее – они создавались для защиты государственных интересов, территориальной целостности страны, обеспечения безопасности правящих режимов, а не общества и граждан страны.

В первое время существования Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем ее правовое положение не было четко определено. Практически постоянно уточнялись ее задачи, права и функции. Как отмечал позднее Ф.Э. Дзержинский, в связи с трудной военно-политической ситуацией в стране «положение о Чрезвычайной комиссии не было детализировано и было дано только общее указание беспощадной борьбы»[527]. М.Я. Лацис в свою очередь писал: «В те дни некогда было отшлифовывать, необходимо было действовать. Толчок был дан, направление более или менее выявлено – пусть руководители развивают дело»[528].

7 (20) декабря 1917 г. советское правительство – Совет народных комиссаров – определило компетенцию ВЧК следующим образом: «1) Преследовать и ликвидировать все контрреволюционные и саботажнические попытки и действия по всей России, со стороны кого бы они не исходили. 2) Предание суду Ревтрибунала всех саботажников и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними. 3) Комиссия ведет только предварительное расследование, поскольку это нужно для пресечения».

Для выполнения задачи «преследовать и ликвидировать все контрреволюционные и саботажнические попытки» СНК предоставил ВЧК соответствующие полномочия:

– вести предварительное расследование с последующей передачей уголовных дел в революционные трибуналы;

– принимать к контрреволюционерам и саботажникам меры административного воздействия в виде конфискации, выдворения, лишения карточек, опубликования списков врагов народа и т. д.;

– вырабатывать меры борьбы с саботажниками и контрреволюционерами.

В этот период времени именно СНК было предоставлено право принимать нормативные правовые акты, имевшие наряду с актами съездов Советов и ВЦИК силу законов. На запрос левых эсеров о праве Совнаркома издавать декреты ВЦИК в резолюции от 4 (17) ноября 1917 г. разъяснил: «Советский парламент не может отказать Совету Народных Комиссаров в праве издавать без предварительного обсуждения Центральным Исполнительным Комитетом неотложные декреты в рамках общей программы Всероссийского съезда Советов»[529].

Я.М. Свердлов в докладе о разработке проекта Конституции РСФСР так сформулировал один из принципов советского права: «Разделение власти исполнительной и законодательной не соответствует деятельности Советской Республики. Совет Народных Комиссаров – это непосредственный орган власти как таковой: и законодательной, и исполнительной, и административной»[530].

Образование ВЧК при СНК соответствовало п. 3 наказа о взаимоотношениях ВЦИК и СНК, утвержденного на заседании ВЦИК 17 (30) ноября 1917 г., в соответствии с которым «мероприятия по борьбе с контрреволюцией могут быть проводимы Советом Народных Комиссаров непосредственно, под условием ответственности перед Центральным Исполнительным Комитетом»[531]. В Конституции РСФСР 1918 г. органы ВЧК не были названы, поэтому создание чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и саботажем и принятие необходимых мер для пресечения подобных преступлений согласно статьям 37 и 38 являлось прерогативой Совнаркома[532]. В статье 41 говорилось, что все постановления и решения СНК, имеющие крупное общеполитическое значение, представляются на рассмотрение и утверждение ВЦИК. Однако мероприятия, требующие неотложного выполнения, могут быть осуществлены Советом народных комиссаров непосредственно.