– Я просто не могу… Больше не могу.

Я очень хорошо понимал, что она имела в виду.

Вечером, когда мы вернулись домой, мой организм наконец отказался функционировать. Я почти не помню, как провалился в глубокий, без сновидений сон. А утром никак не мог заставить себя встать. Я несколько раз пытался, но каждый раз снова отключался.

В итоге мне удалось подняться только в десятом часу. На кухне меня ждал холодный французский тост с беконом. Элисон оставила записку, объяснив, что они с Сэмом пошли прогуляться по лесу.

Самое время позвонить Герберту Трифту. Тратить его время – и наши деньги – на слежку за Роландом Хемансом больше не было смысла.

– Алло, – услышал я после третьего звонка.

– Здравствуйте, это Картер Росс.

– Приветствую вас, господин Росс.

– Ну как там наше дело?

– Отлично. В данный момент я нахожусь в одном жилом комплексе.

– Случаем, не в «Кенсингтон Мьюз»? – спросил я.

– Угадали.

Хемансу и Джоан Смит надо отдать должное: они, по крайней мере, последовательны.

– Как вы проехали на частную парковку?

– Господин Росс, помилуйте, я зарабатываю этим на жизнь.

Мне вспомнились черные стоптанные туфли Трифта.

– Ну да, пожалуй, – сказал я, – вот что, я, конечно, рад, что вам удалось пробраться на эту стоянку у дома, но все же хотел попросить вас прекратить наблюдение.

– Конечно. Могу я поинтересоваться почему?

– Просто я… совершил ошибку.

– Как скажете.

– Насколько я понимаю, вы работали на меня без малого сорок восемь часов. Это три тысячи шестьсот долларов. Я могу в понедельник подъехать к вам в офис и забрать оставшуюся сумму?

– Прошу прощения, господин Росс, но вы, вероятно, забыли, что подписанный вами контракт не предусматривает возврат средств.

Я действительно забыл.

– Да? – сказал я. – Ну что же, хорошо.

– Хотите, чтобы я подготовил для вас отчет?

– Думаю, да, – ответил я.

Раз я за это заплатил, то должен получить хоть что-то взамен.

– Как мне его вам прислать?

– Я заведу на Gmail новый почтовый ящик и пришлю вам оттуда сообщение. Вам надо будет только на него ответить.

– Отлично, – сказал он. – Еще раз прошу прощения за то, что по договору средства не возвращаются. Правила есть правила.

– Ничего, я же подписал контракт.

По правде говоря, не я, а Картер Росс, но сейчас был не самый подходящий момент для того, чтобы вдаваться в тонкости.

– Если вы захотите пару дней понаблюдать за кем-то еще, я с радостью для вас это сделаю.

Я не знал, говорит он искренне или это пустые слова. Но, не успев задуматься, ухватился за его предложение. Скорее всего, эта мысль пришла мне в голову, еще когда я увидел ходатайство Роланда Хеманса о моем отводе, но сейчас она предстала передо мной во всей ясности: Герберт Трифт следил совсем не за тем, за кем нужно.

И теперь пришло время пустить его по следу, который мог оказаться верным.

– Вообще-то, было бы здорово. Вы не шутите?

– Вы же заплатили, господин Росс.

– Отлично. За этим человеком вам не придется наблюдать двадцать четыре часа в сутки. Десяти вполне хватит. Скажем, с восьми утра до шести вечера. Если вы не против, приступайте в понедельник.

– Конечно.

– Я пришлю вам фотографию и адрес, – добавил я. – Объект зовут Элисон Сэмпсон.

Методично уничтожая новых и новых врагов, младший брат добрался наконец до 42-го уровня. Старший куда-то уехал, и младший даже не удосужился спросить куда.

В пепельнице дымилась сигарета. Он поднес ее ко рту и собирался затянуться, но в этот момент раздался оглушительный вой.

Он так поспешно вскочил, что даже опрокинул стул. Это явно была сирена сигнализации. Но почему она сработала?

С того места, где он стоял, было хорошо видно и главный вход, и боковой. И тот и другой были закрыты. Потом его внимание привлекла дверь комнаты, где держали девочку. Когда его мозг наконец обработал и сложил вместе все эти детали, он понял, что узница попыталась бежать.

Распахнув дверь, он увидел, что она стоит, прижавшись к стене и дрожа от страха. Прикроватная тумбочка была придвинута к окну, открытому примерно на фут. Услышав рев сигнализации, девочка, вероятно, спрыгнула с тумбочки вниз.

– Эй! – рявкнул он. – Чем это ты тут занимаешься?

Узница вся сжалась и забилась в угол.

– Не делай этого, – сказал он.

Младший брат внимательно присмотрелся к окну. Раньше ему казалось, что пазы намертво закрашены, но, присмотревшись повнимательнее, он увидел, что краска по краям окна выскоблена. Скорее всего, нашла какую-то железку и соскоблила краску.

Теперь надо было искать фанеру и гвозди, чтобы не дать ей вылезти в окно. Эта работа точно не позволит ему добраться до 43-го уровня.

– Ты плохая девочка, – сказал он, – и я покажу тебе, что бывает с такими, как ты.

Младший брат схватил Эмму за руку, вынул изо рта сигарету и ткнул ее зажженный конец девочке в локтевой сгиб.

Памятуя о своем недавнем маневре, я до самого понедельника избегал смотреть Элисон в глаза.

Одна часть моего естества против этого бунтовала. Ну скажите: кто нанимает частного детектива следить за своей женой? Неужели я до этого дошел?

Но другая часть, занимающая куда больше места, пребывала в полном убеждении, что я поступил правильно. По крайней мере, уже в самое ближайшее время у меня будет представление о том, что происходит.

Элисон, казалось, хваталась за любую возможность наладить со мной контакт, но я от него по-прежнему уклонялся, вместо этого сосредоточив все внимание на Сэме. Он, похоже, в какой-то степени привык к отсутствию Эммы. Придумал игры, в которые можно было играть одному, и гораздо меньше хандрил.

Несмотря на это, я замечал у него «сердитый лоб» гораздо чаще, чем раньше. Были и другие признаки того, что он все время возвращался мыслями к ней. Порой он разговаривал с медведицей Эммой так, будто та была его сестрой. А иногда делал – или подчеркнуто не делал – то, что понравилось бы Эмме.

Вот, например, в воскресенье утром. Я принялся печь блины и спросил Сэма, не хочет ли он, чтобы я испек ему блин в форме буквы С.

А он сказал:

– А может, пап, ты парочку в форме буквы Э сделаешь?

Я начал печь буквы Э, а в горле стоял ком.