Возможно, именно данное обстоятельство показало партократам, что у них буквально уходит земля из-под ног, а потому в начале октября 1937 года на группу Сталина началось беспрецедентное давление, заставившее её частично отступить от своих принципов. В хитросплетении событий тех дней подробно разбирался историк Ю.Н. Жуков [Л.11], хотя окончательного понимания всех тонкостей причин принимавшихся тогда решений пока что не установлено. Поэтому по имеющимся данным мы приведём лишь краткий срез известных ныне документальных материалов.

Итак, 28 сентября 1937 года Политбюро приняло решение о введении в «Комиссию для разработки вопросов по выборам в Верховный Совет СССР тт. Молотова, Сталина и Мехлиса (последний с 4 сентября вместо одного из главных разработчиков Конституции Б.М. Таля стал заведующим Отделом печати и издательств ЦК. — Ю.В.)».

30 сентября Политбюро установило на 10 октября дату созыва пленума ЦК и повестку дня, хотя докладчик по основному вопросу о выборах в Верховный Совет почему-то не был определён.

2 октября состоялось протокольно оформленное заседание предварительной комиссии по выборам, на котором собрались 14 человек её первого и второго составов. Комиссия назначила выборы на 12 декабря 1937 года, начало избирательной кампании установила с 12 октября, а также увеличила ежедневный тираж газет «Правда» и «Известия» на 300 тыс. экземпляров для каждой.

5 октября эта же комиссия утвердила тексты постановлений ЦИК СССР о дне выборов и избирательных округах, образец удостоверения депутата Верховного Совета СССР, а также выделила финансы на бумагу для избирательных бюллетеней и производство кинофильма о технике выборов. Первая загвоздка появилась в этот же день, когда заведующий ОРГПО ЦК Г.М. Маленков предложил Политбюро проект постановления «Об утверждении в партийном порядке председателей и секретарей избирательных комиссий в Совет Союза и Совет Национальностей Верховного Совета СССР», но этот документ пока что даже не был рассмотрен.

Кто конкретно в первых числах месяца кардинально повлиял на обстановку (в Кремлёвском кабинете вождя тогда побывало много разного уровня руководителей), сейчас установить крайне сложно. Однако 7 октября Сталин и Молотов от имени Политбюро приняли вдруг внесённое двумя днями раньше Маленковым постановление, ликвидировавшее ранее декларированное равноправие между ВКП(б) и общественными организациями при подготовке и проведении выборов. Это явилось первым шагом отступления сталинской группы. Отныне намечавшиеся свободные выборы ставились под жёсткий контроль партийных организаций. Теперь ЦК нацкомпартий, крайкомы и обкомы обязаны были в своих регионах наметить состав избирательных комиссий всех уровней, тщательно проверить и утвердить их председателей и секретарей, а списки представить на утверждение ЦК. Проект данного постановления внёс Маленков, но кто являлся действительным инициатором этого документа, выражавшего интересы периферийного руководства, которое не желало рисковать своей карьерой при альтернативных выборах? Оче-видно, данное предложение по поручению первых секретарей было доложено Сталину и Молотову как категорическое требование партократии. Поэтому после двух дней раздумий первые лица страны вынуждены были смириться и принять решение от имени Политбюро. Интересно, что оригинал постановления был завизирован сначала Молотовым, а только потом Сталиным, который, скрепя сердце, поставил вместо обычной своей подписи только одну букву И. Поведение вождя вполне понятно, поскольку, вынужденно подписав этот документ, Иосиф Виссарионович сводил на нет ту огромную работу, которую он вместе с единомышленниками проделал вопреки желанию партократии и в интересах советского народа.

10 октября в своём изначальном виде этот вопрос был вынесен на рассмотрение Политбюро. В кабинете Сталина собрались все члены Политбюро и секретари ЦК — Андреев, Ворошилов, Каганович, Калинин, Косиор, Микоян, Молотов, Чубарь, Жданов и Ежов. Поскольку заседание затянулось из-за, безусловно, принципиальных разногласий, открытие пленума ЦК пришлось даже перенести на следующий день на 19 часов. Протокола происходившей тогда в кабинете напряжённой дискуссии, видимо, не велось, но несомненно одно, что на том роковом для судеб политических реформ в Советском Союзе заседании договорённости по проекту постановления пленума и непременно построенного на его основе выступления Молотова достигнуть не удалось. Очевидно, большинство членов Политбюро решительно отвергло альтернативность выборов, за что пока что ещё боролись Сталин, Молотов, Андреев и Калинин. Их позицию, скорее всего, поддерживал Жданов. Значит, оппонентами этой группы оказались 5 из 9 членов Политбюро — Ворошилов, Каганович, Косиор, Микоян, Чубарь — и примкнувший к ним Ежов. Они добились продолжения данного заседания на следующий день, чтобы за выигранное время заставить сталинских сторонников внести в проект постановления пленума и в тезисы выступления Молотова принципиальные коррективы. Пока что это касалось двух важнейших позиций: о необязательности выдвижения альтернативных, или, как их назвали, параллельных, кандидатов в депутаты и об установлении строго фиксированной квоты для беспартийных депутатов — не более четверти от общего количества членов Верховного Совета СССР. Внести необходимые коррективы в документы было поручено вызывавшимся на заседание Политбюро Яковлеву и Стецкому.

11 октября Политбюро заседало с 15:30 до 18:00, а через час открылось заседание пленума ЦК ВКП(б). Розданный всем собравшимся только что скорректированный проект постановления «Об организационной и агитационно-пропагандистской работе партийных организаций в связи с выборами в Верховный Совет СССР» выглядел не только уступкой партократии, но и совершенным поражением сталинской группы, её полным отказом от прежних идей и намерений.

В первом пункте проекта устанавливалась обязательность тщательной проверки со стороны ЦК нацкомпартий, крайкомов и парткомов составов избирательных комиссий всех уровней (о чём уже говорилось ранее в решении Политбюро от 7 октября).

Второй пункт прямо отвергал предложение Сталина о свободном выдвижении кандидатов от общественных организаций. Просто теперь партийные организации обязаны были при выдвижении кандидатов в депутаты выступать «не отдельно от беспартийных, а сговариваться с беспартийными об общем кандидате». Отделение беспартийных от коммунистов, говорилось в постановлении, «побудило бы их к выставлению конкурирующих кандидатов и разбило бы голоса, что на руку только врагам трудящихся». Так зародилось принципиально новое понятие — блок коммунистов и беспартийных.

Пятый пункт проекта существенно влиял на возможность свободного волеизъявления избирателей. «Поскольку успех выборов решает политическая и организационная работа по избирательным участкам», то отныне вся эта деятельность возлагалась на районные партийные организации, которые полностью отвечали за ход избирательной кампании.

Выступление Молотова на пленуме содержало в основном заурядную информацию, которую можно было узнать из газет: создана Центральная избирательная комиссия, выборы назначены на 12 декабря 1937 года. Существенным явилось только сообщение о том, сколько беспартийных следует считать нормальным в составе депутатов. Видимо, желая подчеркнуть единство высшего партийного органа, только что пережившего острые дебаты, выступавший сказал: «Общее мнение политбюро было такое, что надо иметь примерно в среднем для СССР до 20 процентов беспартийных в составе Верховного Совета». И конкретно высказался по методике подбора будущих избранников народа: «Вся работа по выдвижению кандидатов должна быть по-настоящему под контролем и руководством парторганизаций». При этом кандидаты должны быть соответствующим образом проверены парторганизациями. Далее ЦК партии должен списки утвердить не позднее 17 декабря. Конечно, проверка (ясное дело, что не только парторганизациями, но и силами НКВД) потребует много времени. Но за этот период следует «подготовить избирателей к тому, чтобы провести тех, а не других кандидатов».