Открывшиеся затем прения полностью показали затаённые устремления членов ЦК во что бы то ни стало продолжить репрессивную политику. Этим и определялось их давление на демократические устремления сторонников Сталина.

Первый секретарь Куйбышевского обкома Постышев: «Требуется разъяснение — будут ли участвовать в выборах спецпереселенцы?

Сталин: Они прав не лишены.

Постышев: Ну хорошо, пусть выбирают. Уж больно сволочной они народ».

Первый секретарь Донецкого обкома Прамнэк: «Как готовятся к выборам наши враги? Безусловно, враги активизируются, об этом говорит ряд фактов. Враждебно настроенные люди демонстративно заявляют, что они не будут участвовать в выборах. Есть баптистская община, 102 человека. Будут ли они выставлять свои кандидатуры? Я думаю, что это будут редкие случаи, а будут выставлять даже наших людей, не враждебных нам людей, но более им подходящих, на которых они рассчитывают. В Донбассе есть такие участки, которые, если мы не возьмём их в свои руки, могут провалить нашего кандидата».

Первый секретарь Ростовского обкома Евдокимов: «Мы так слегка край да и область почистили, но вылазки классового врага имеют место, особенно по церковно-сектантской линии».

Первый секретарь Днепропетровского обкома Марголин: «Обнаруживаются случаи, когда подбирают кандидатуры непродуманно и без соответствующей проверки. Есть факты, когда в участковые избирательные комиссии попадают чужаки из бывших кулаков или имевшие с ними ту или иную связь. Относительно политических настроений. Мы, безусловно, имеем исключительный рост политической активности широких масс трудящихся Днепропетровщины как на заводах, так и в колхозах, у всего населения. Но есть факты активизации врага в самых различных антисоветских формах. Имеем проявление вражеских вылазок и на заводах…

Особенно мы отмечаем довольно серьёзное оживление антисоветских элементов в деревне, на селе. Антисоветские настроения проявляются преимущественно в деятельности церковников. Затем кулачьё активизируется и требует возврата своего имущества на основании закона».

Первый секретарь Крымского обкома Щучкин: «В двух районах Крыма обнаружили явную подготовку националистических элементов. Так, в немецком селе председателя совета, хорошего партийца, оклеветали в том, что он пьяница, связан с одной колхозницей, и на этом основании провалили путём отвода. Провалили и секретаря парторганизации и избрали явно не наш, враждебный сельсовет. Это не что иное, как попытка показать на практике, как можно организовать мероприятия антисоветского порядка, направленные во время выборов против нас».

Первый секретарь Архангельского обкома Конторин: «Враги не дремлют и по-своему изучают закон и конституцию, где мы зеваем. Церковники, попы пытаются восстановить, воскресить лозунг “Советы без коммунистов”. Поп собирал церковников и говорил: “Вы обязательно организованно идите на выборы и там ведите себя так, чтобы не голосовать за коммунистов, чтобы провалить коммунистических депутатов”. В Архангельской области есть всякие категории людей — и административно высланные, и спецпереселенцы, и лагери. Много всякой сволочи. Мы вскрыли дополнительно десять организаций. Мы просим Центральный комитет увеличить нам лимит по первой категории в порядке подготовки к выборам. У нас такая область, что требуется ещё подавить этих гадов.

Голоса с мест: Везде не мешает нажать.

Конторин: Мы подсчитали: на человек 400–500 не мешало бы нам лимит получить. Это помогло бы нам лучше подготовиться к выборам в Верховный Совет».

Первый секретарь Горьковского обкома Каганович: «…Мы чистим, но надо отдать себе совершенно ясный отчёт, что врагов, сволочей ещё много, и враги, особенно церковники, ведут активную избирательную борьбу, доходящую до наглости. Враги пользуются всеми формами и методами для того, чтобы вести борьбу против нас».

Первый секретарь ЦККП(б) Белоруссии Волков: «Наши враги, национал-фашисты, вели большую работу, в особенности в пограничных районах. Они создавали здесь огромное количество польских школ и привлекали учительство всеми способами и методами на свою сторону. Мы обязаны были очистить ряды учительства от врагов и привлечь их к работе в избирательной кампании. Поляки, работая через своих агентов — национал-фашистов и троцкистов-шпионов, наполняли приграничные районы своими людьми, чтобы их человек был председателем колхоза, председателем сельсовета и в то же время играл руководящую роль в организации повстанчества на случай войны. Наряду с этим имеем большую работу врагов-попов, ксендзов. В Леевском районе сектанты собрали большое количество верующих, сочиняли и декламировали контрреволюционного содержания стихи, произносили контрреволюционные речи, мотивируя это разрешением свободы собраний, которое установлено конституцией».

Первый секретарь Красноярского крайкома Соболев: «Мы уже организовали проверку и подбор кандидатов в Совет Национальностей и Совет Союза. Когда получили списки кандидатов с рекомендациями от райкомов партии, оказалось, что там были бывшие колчаковцы, каратели. То есть проверка и отбор людей в районах были поставлены из рук вон плохо. Есть у нас коммунисты, которые саботируют проведение нашей партийной линии, и на них попы делают ставку… Вся эта сволочь, которую мы сейчас громим в крае, совершенно открыто делает выступления против нас».

Среди участников пленума только первый секретарь Курского обкома партии Г. С. Пескарёв, назначенный на эту должность всего три месяца назад, смело заявил с трибуны о причинах недовольства населения области: «Мы должны будем найти, именно найти, тех избирателей, у которых имеются неважные настроения, у которых имеются обиды, и подчас законные обиды, на советскую власть, причинённые им отдельными представителями советской власти из мерзавцев, вредителей, бывших у нас в аппарате, или из головотяпов, которые у нас ещё имеются. В связи с тем, что в руководстве областной прокуратуры и облсуда долгое время орудовали мерзавцы, вредители, враги народа, так же как и в других руководящих областных организациях, то оказалось, что они центр карательной политики перенесли на ни в чём не повинных людей, главным образом, на колхозников и сельский актив. Так, за три года со дня организации области было осуждено у нас 87 тысяч человек, из них 18 тысяч колхозного и сельского актива. Судили по пустякам, судили незаконно, и когда мы, выявив это, поставили вопрос в Центральном комитете, товарищ Сталин и товарищ Молотов крепко нам по-могли, направив для пересмотра всех этих дел бригаду из работников Верховного суда и прокуратуры. В результате за три недели работы этой бригады по шестнадцати районам отменено 56 процентов приговоров как незаконно вынесенных. Больше того, 45 процентов приговоров оказались без всякого состава преступления. Если к этим людям не подойти своевременно и не разбить имеющиеся у них определённые настроения, они могут пойти не за нами».

Первый секретарь Краснодарского крайкома И.А. Кравцов рассказал, как у них осуществлялся подбор кандидатов в депутаты, что вызвало серьёзное недовольство со стороны Сталина: «Мы выдвинули в состав Верховного Совета наших кандидатов. Кто эти товарищи? Членов партии восемь человек, беспартийных и членов ВЛКСМ два человека. Таким образом, процент беспартийных мы выдержали тот, который указан в проекте решения ЦК. По роду работы эти товарищи распределяются так: партработников четверо, советских работников двое, председатель колхоза один, комбайнёр один, тракторист один, нефтяник один. Из них женщин две, орденоносцев двое, казаков трое.