– Угу, как же. И не мечтай.

Папа вздохнул. Кажется, он действительно скучал по нам. Старик стал сентиментальным.

– Я думал о Кипре в феврале, – решил я дать ему надежду. – Может, там она выйдет за меня, в конце концов. Приезжай и маму привози. Пусть уговорит ее.

– Это отличный план, Марик, – похвалил Артур, приободряясь. – Рожать там хотите?

– Я не знаю. Саша говорит, что она родит, где угодно. По обстоятельствам будем действовать.

– Может вам сгонять к лорду Торнтону в гости вместо Кипра? Там и родите у леди Кэти в госпитале. Стерны своих рожали и не жаловались.

– Стерны ебанутые, пап. А лорд твой весь в татухах. Какой-то клоун, а не аристократ. Жена его ничего, но вышла ведь за англика.

– Бенингтон не англичанин. Он шотландец.

– А какая разница? – хохотнул я, пародируя Сухорукова из «Брата».

– Ты сам прям образец нормальности, – огрызнулся отец.

– Не, я ж бестолковый. Забыл? Ну и придурок тоже немного. С твоими же генами…

Артур что-то заворчал, поймав намек на их с мамой веселые игры с плетками и латексом. Наверно, они знали, что я знаю, но не обсуждали это прямо.

– К слову о Стернах, – одернул мой смех папа.

– А что с ними?

– Я сегодня разговаривал с Аланом, – предупредил меня отец. – Он позвонит тебе позже. Так что не пугайся.

– Алан не самый страшный Стерн.

Теперь отец засмеялся и уточнил:

– А кто самый страшный?

– Марьяна. Она как зыркнет, у меня колени мягкие. И Алекс тоже вся в нее. Марьяна хоть серьезная, а Алексия еще и без царя в голове. Как мартышка с пистолетом. Никогда не знаешь, что выкинет.

– Вот о ней и будет у вас разговор, Марат.

– Блин. Почему со мной?

– Потому что ей может помочь твой друг и коллега Костя. Они оба сейчас в Штатах. Алексии нужна охрана. Кто, как не Градов, у нас лучший?

– Ох, не желаю я Костяну такую работу.

– Такая работа может помочь ему встретиться с Громовым через Алекс. Андрей заинтересован в определённой информации и в самой Алексии.

– Сложно, пап. Я что должен сделать?

– Послушать Алана и посодействовать. Ты же хочешь Косте помочь?

– Конечно.

– Тогда уговори его поработать на Стернов, Марат.

– Я попробую.

Мы еще немного поболтали. Отец просил рассказать про Дана все-все-все. Как будто со вчера после маминого звонка что-то изменилось. Мой сын, конечно, каждый день выдавал что-то новое. Всегда было что рассказать.

Попрощавшись с отцом, я еще немного поработал, пока Саша и Дан не спустились в гостиную. Вернее, это Саша спускалась, а Дан ехал у нее на руках. Я быстро перехватил его на второй ступени, поцеловал Сашу и стал отчитывать маленького хитреца.

– Это что за новости, молодой человек? Почему вы едете на маме? В ней и так постоянно катается ваша сестра. Так нам мамы на всех не хватит.

– Мама. Нючки, – весело выдал Дан, не особенно проникнувшись моей лекцией.

– Да конечно, знаю я, как ты любишь на ручках. Пора завязывать, приятель.

Мы пришли на кухню, и Саша сразу поставила варить кашу, разбила яйца и залила молоком, потянулась к венчику, чтобы взбить омлет.

– Что ты все ругаешь его за ручки? Он совсем маленький, – досталась мне от Саши порция нагоняя за добрые намерения.

Дан занялся игрушками, а я нарезал хлеб для тостов, пытаясь объяснить Саше элементарное.

– Он совсем не маленький, Саш. Тебе нельзя таскать Дана. Вообще не поднимай ничего тяжелее телефона.

Она демонстративно взяла кастрюльку и приподняла.

– Ладно. Не тяжелее кастрюли, – согласился я.

– Я не беспомощная, Марат. Как я могу не взять на руки сына, чтобы он не упал с лестницы?

– Он не упадет, родная. Дан крутит тобой, как хочет.

– Потому что он мой ребенок. Я люблю его.

– Носить при том не обязательно. У тебя для этого есть я.

– Ты ведь не всегда будешь рядом, – бросила Саша, явно не подумав.

Она до сих пор иногда вела себя как сильная независимая и одинокая женщина. Приходилось напоминать, что это не совсем так.

Я взял ее за плечи и развернул к себе, забрал из рук коробку с кашей.

– Я всегда буду рядом, Саш. Понимаешь? Даже не мечтай, что от меня избавишься.

Саша поморщилась, понимая, что опять дала маху, и прикрыла глаза, соглашаясь.

– Я не против, Марат. Будь. Ты ведь знаешь, что я…

– Знаю. И точно знаю, что Дан большой мальчик. Обещай, что не будешь его таскать и позовешь меня, если он будет настаивать на «нючках».

Саша заулыбалась. Следом за ее улыбкой вышло солнце и расписало наше утро теплым желтым светом.

– Хорошо. «Нючки» – это папа. Мы запомним.

– Будьте добры.

Я украл быстрый поцелуй и отпустил Сашу обратно к омлету, а сам вернулся к тостам.

Еда была готова, и мы все вместе сели завтракать. Саша улыбалась и смотрела в окно на не очень спокойное море.

– Опять пойдете на пляж? – догадался я по ее мечтательному взгляду.

– Да. Я не могу привыкнуть к нему.

– И ветер не пугает?

– Мы оденемся тепло.

– Саш…

– М?

– Выходи за меня.

Она закатила глаза.

– Отстань, Марат. Не хочу. К тому же какая свадьба зимой?

– По залету? – предположил я аккуратно.

Саша не сердилась. С чувством юмора у нее все было отлично. Зато с упрямством – еще лучше.

– Нам и так хорошо, – отмела она мое предложение в сто пятидесятый раз.

– Мне плохо, – начал я спорить, но знал, что ничего не выйдет снова.

– Тебе тоже хорошо. Просто ты упрямый и…

Саша не нашла слов.

– И какой?

– И еще раз очень упрямый, – повторила она, заставляя меня смеяться и отстать.

Признаться, у меня кончились слова, аргументы, причины, а угрозы я точно не собирался использовать. Может на новый год загадать желание? Саша, конечно, права. Кто женится зимой?

В феврале на Кипре уже весна, и мама точно не откажется прилететь на недельку из снежной Казани.

Саша

- Вперед, девочки, море ждет нас, но лучше не опаздывать на свидание, – командовала Айза из окна внедорожника.

Я хмурилась и переваливалась, как утка. Поторапливаться перед родами – дело неприятное. К тому же мама Марата заставила меня дважды переодеваться, уверяя, что в ее тайное цветущее место нужно ехать нарядной. Я собиралась отказаться и обидеться, но Мили тоже отправили менять одежду. За компанию я передумала корчить из себя ленивую стерву.

Подумать только, неделю назад мне было скучно здесь. Прекрасный теплый весенний Кипр слишком сильно успокоил меня перед родами. Марат много возился с Даном, почти избавив