жить снова с предками, – смеялся Марат, пока мы споласкивались в душевой. – Всегда за Даном присмотрят, готовить не надо, разве что от города далековато…

– Невероятно, что родители могут быть такими, – проговорила я, пытаясь поддержать шутливый тон.

Но выдать что-то саркастичное про мать и отчима я не смогла. Опять подкатил ком к горлу, из глаз брызнули слезы. Обычно я спокойно и язвительно могла высказаться про своих домашних, но сейчас не вышло. Я стала очень чувствительной. Сегодня вообще мои эмоциональные качели крутили солнце.

Я пыталась справиться сама, но Марат снова все увидел и нахмурился. Он смахнул мои слезы, прекрасно замечая их среди воды.

– Детка, не надо быть сильной. Шутить про родителей для тебя тяжело, наверное…

– Обычно нет. Но сегодня стоит воздержаться. Похоже, я попала в какой-нибудь ретроград, прилив и меркурий в пятом доме.

Марат хмыкнул.

– Или ПМС. Вроде так это называется?

– Или он.

Поцеловав меня в нос, Марат вышел из душа, протянул мне руку, помогая, и обернул в полотенце. Сам он быстро вытерся и натянул халат.

– Я пойду соображу завтрак. Спускайся скорее, а то мама реально надерет мне зад.

– Постараюсь.

Марат ущипнул меня за подбородок и ушел. Я вытерлась и бросила полотенце рядом. Большое зеркало отразило мою обнаженное тело. Живот как будто стал больше. Я провела по нему ладонью. Определенно, у меня не было этого небольшого округления. Неужели я поправилась от хорошей жизни у Казаевых?

Мы вечно пропадали в городе, но Марат всегда таскал меня в ресторан пообедать. Никогда не пропускал, даже если была тонна дел. Наверно, я отъелась чак-чаком и шашлыком.

ПМС, слезы в ретрограде, и у меня точно давно не было месячных.

Я решила, что посмотрю календарь чуть позже. Марат ведь ждал меня и мог получить взбучку от Ай. Я точно не собиралась его подводить, поэтому бросила пялиться на себя в зеркало и помчалась одеваться.

Марат ждал меня в саду за столом.

Завтрак был накрыт. Чуть дальше, на свежеоборудованной деткой площадке развлекался мой сын с дедом Артуром. Они увидели нас, и Дан неуверенной походкой пошел по дорожке к столу.

Я взяла его на руки, поздоровалась с Артуром.

– Позавтракаете с нами?

Я села вместе с Данисом за стол. Он рассмотрел еду, яблоко и стал слезать, чтобы вернуться опять к горке и качелям. Артур развел руками, указывая на ребенка.

– Боюсь, мы заняты, Саш.

Он последовал за Даном, который подождал деда и дал ему руку.

Я не сдержала стона.

– Что-то не так? – удивился Марат. – Вроде ты любишь яйца пашот и бекон.

– Все слишком идеально, Марат, – глупо жаловалась я. – Солнце и небо без облаков, счастливый Данис, и ты весь такой красивый.

Он закашлялся, выплевывая воду в стакан, из которого сделал глоток. Но я не стала давать ему время меня перебить и продолжила:

– Твои родители, которые приняли меня и Дана, обустроили дом для нас, защищают мои интересы в суде, простили мне столько вранья. Этот завтрак в конце концов. И нам никуда не нужно сегодня. Жизнь становится похожа на сказку, если вычесть бесконечных ментов и адвокатов.

– Тебе быстро надоест, малыш, поверь. Папа немного привыкнет и начнет общаться исключительно приказами, а мама будет допрашивать не хуже следака. И не дай бог, ты не посчитаешь оргазмы или забудешь трахнуть меня перед сном. Она устроит тебе взбучку с лекцией. Не знаю, что из этого хуже. Но вообще – да, жизнь тут райская. Налить сразу кофе?

Я замахала руками над своей чашкой, отказываясь и смеясь. Марат не умел быть серьезным. Но даже за его веселым кривлянием, как всегда, я читала немало проблем с родителями.

– Как только твой брак будет аннулирован, я заберу вас в Москву, Саш. Или еще куда-нибудь, – продолжал он откровенничать. – Если честно, мне так понравилась мысль разобраться с Женей до осени и приехать к вам с Даном на Кипр… Еще до всех событий.

– То есть ты не собирался отправлять нас с глаз долой, – поддела я, тоже шутя.

– Боюсь, я не смог бы и пары недель без вас. Два дня и то казались вечностью.

– Нам не стоило расставаться даже на два дня.

– Вот и не будем теперь.

Марат сжал мои пальцы и, чтобы развеять очередной трогательный, но все же печальный настрой, нарезал мне бриошь.

– Ешь скорее. Мама уже на низком старте, водитель тоже готов.

– А я тут при чем?

– Она забирает тебя на весь день в свой СПА.

–Шутишь? Я думала погулять с Даном. Мы так давно не были в парке.

– А тут не парк? Оставь Дана бате и мне. Я точно справлюсь.

– Я не сомневаюсь, но последнее время мы так мало времени проводим вместе.

– Наверстаем осенью на Кипре.

– Ох, скажешь тоже…

Я быстро поела и едва успела поцеловать Марата, как Айза пришла ругаться.

– Саша, милая, мы должны уже быть в городе. Давай-давай, оторвись от этого прекрасного самца и поехали.

Водитель отвез нас в город, там, в СПА-салоне Айзы, нас ждал марафон наслаждений. Раньше я искренне полагала, что все эти массажи и обертывания – редкостная хрень за тонну денег. Теперь стало понятно, что вся эта хрень не зря стоит дорого. Мое тело пело после процедур, а в конце я даже задремала и проснулась свежей и отдохнувшей.

Айза продолжила меня баловать, отдала в руки лучших мастеров. Мы закончили этот день в ресторане. Я едва могла держать глаза открытыми, поэтому заказала кофе. Но терпкий аромат не показался мне хорошим. Как только я вдохнула, стало мутить.

– Саша, ты в порядке? – заметила мое недомогание Айза.

– Кофе плохой, – приговорила я свой капучино.

– Быть не может. Здесь прекрасный кофе.

– Мне нужно подышать.

Я выскочила из-за стола и долго стояла на улице. В голову шло только одно объяснение. Возможно, это все совпадение, нелепость и паранойя, но, как только мне стало чуть получше, я прошла в аптеку, что была в соседнем здании, и купила тест.

Вернувшись за стол к Ай, я заметила, что мой кофе унесли, а на столе появился салат и горячее.

– Все так вкусно выглядит, но я совсем не хочу сейчас есть, – пожаловалась я Айзе. – Мы можем взять с собой?

– Думаю, да. Ты неважно выглядишь и не голодна, хотя с утра ничего не ела.

– Сама не знаю, – немного слукавила я.

Больно было врать Айзе после всего, что я и так наделала, но казалось не очень правильным делиться с ней подозрениями сейчас. Первый, кто должен узнать, – это