И с ним то же самое.

— Уходите, милорд, — попросила она отчего-то севшим голосом. — Мы друг на друга плохо влияем. Это опять всплеск. Может быть, это место… в прошлый это тоже случилось здесь, а потом… Понимаете? Идите и тренируйтесь до усталости, но не применяйте силу. Она, я думаю, уляжется. Вы поняли?

— Ухожу. Леди Челла! Выбросьте это платье и одевайтесь, как положено леди! — теперь он заговорил резко, с настоящей злостью. — Вы меня поняли? Я… Да, я не скажу Сайгуру, но поймите…

— Я поняла. Уходите, — попросила она ласково. — Пожалуйста, уходите.

Челла не обиделась. Это всё сила, ведет себя непривычно, и он сбит с толку. И ей по- прежнему больше всего на свете хотелось вцепиться в него обеими руками и тереться лицом об его рубашку. И поцеловать, даже укусить, совсем чуть-чуть поймать зубами его кожу — чтобы не больно, нет, а слегка…

Сила с ума сводит, когда сильный всплеск. Поэтому Найрин кинулся драться с Алливеном. Поэтому Челле так хочется с ним целоваться. Поэтому и его, Найрина прямо потряхивает… а ему чего хочется? Он побледнел, и взгляд мутный, а руки он так и держит за спиной. Чего ему хочется?!

Он ещё раз взглянул и ушёл, шагая тяжело, нехотя.

Когда дверь закрылась, Челла присела рядом с волчицей, посмотрела рану, погладила. Но мысли были не об Урре.

Они охотно никому не рассказала бы о том, что случилось только что, но понимала, что Юне придётся всё объяснить. У Найрина должен быть браслет.

Накануне вечером, закрыв дверь спальни за Сайгуром Каном, Юна отправилась в свои покои — под руку с еле стоящим на ногах лордом Фурати, но вскоре успешно передала его приближенным лорда. Фурати был доволен и лепетал что-то про ключи и замки, а также про то, сколько таких хитроумных поддалось ему лично. Чего только не втемяшится в голову нетрезвым кандрийцам…

Настроение Юны, напротив, не назвать было радостным. Сайгур Кан и Челла — зачем? Она мало слушала, что щебетала на этот счет принцесса Гайда при их последней встрече, а напрасно. Но Гайда точно была довольна. А король… он простодушен. Нет, не в государственных делах, а в личных и семейных. Забавно, но он в этом даже чем-то похож на Сайгура Кана, такой же суховатый и верит в то, что все следуют долгу. Но он нежен со своей королевой, и уже дважды сделал её матерью.

Чем-то Сайгур Кан все-таки понравился Юне. Она, казалось, чувствовала этого человека — ему можно доверять и довериться. Но отношения в браке — более тонкий шёлк…

Рон, сын Сайгура, уснул рано, раньше, чем она ожидала — кажется, у мальчика была такая привычка. Короткое воздействие, применённое ещё в кухне, рассеяло его напряжение, стало видно веселого и любознательного ребенка. Он всего лишь перестал бояться. Чего? Кажется, всего сразу…

Перед этим Юна сама погуляла с Роном по замку, шутя поиграла с ним в кости и даже в шахматы — играть он не умел, но знал, как двигать фигуры. Иллимена, дочка Юны и ровесница Рона, умела играть, но её учили, так что у Рона всё впереди. Мальчик отвлёк Юну, и она была рада позаниматься с ним, никому не поручая. Потому что…

Понятно, почему. День безумный, много шума и беготни, за которую следовало благодарить Сайгура Кана! Ей, тани Дьямона, навязали вот это! Она спокойна, с невозмутимой улыбкой — это тани Дьямона умеет! Но кто сказал, что легко?..

Новый владетель считает, что всё делается само собой, откуда-то берутся лишние слуги, продукты и всё остальное? Получалось кое-как, но кандрийцам не с чем сравнивать. Князю доложат, он улыбнётся и скажет что-нибудь издевательское. И пусть, всё неважно. В удобный момент Юна отошла в сторону, сбросив заботы на старших слуг, и стала играть с мальчиком. Болтала с ним о пустяках, расспрашивала о жизни в дедовском замке. Он рассказывал, слово за слово — о замке, о дедовской мельнице, где ему нравилось бывать, о башне где-то на задворках, где выросли они с Делином, о матери — что помнил, и о той, что мать заменила — она какая? С кем он играл? А любимый щенок? Не было?.. А волки, он их видел летом?..

Волки были темой, которую не следовало трогать — Рон тут же сжался. Что ж, волков пока оставим. Нет, она не стала опять применять воздействие, она просто бросила Рону шёлковую подушечку:

— Лови!

Он растерялся немного, но поймал. И кинул в ответ…

И скоро он опять улыбался — значит, не так страшны волки. Служанка потом подметёт перья — подушка пострадала, но это такие мелочи.

Юна внимательно слушала, наблюдала. Знакомство с сыном Сайгура — это почти что знакомство с самим Сайгуром, гораздо более близкое, чем они могли бы сейчас допустить. Откуда он взялся, как он рос, как он жил? Он, Сайгур. Вырос там же, жил так же, и потерял мать — почти так же. Найрин, брат Сайгура — одарённый. Наверное, их мать была скрытой одарённой, потому и оказалась в монастыре — когда случайно проявилось…

Рон спал на большом диване в спальне Юны, с подушкой в обнимку и закутанный в покрывало. Юна прилегла рядом, прихватив подушку и одеяло со своей кровати. Что-то подсказывало, что ребенок — ранняя пташка, проснётся на заре, не хотелось поручать его служанкам.

А вам удачи, лорд Сайгур, и помоги вам Мать Гемм! Может быть, за дверью спальни вы не такой, каким кажетесь? Вот хорошо бы. Вообще, знакомство с вашим сыном позволяет надеяться…

Юна сама проснулась до восхода — не спалось, а замок в целом, похоже, и не ложился. Она выпила чаю, выслушала секретаря Туюра — он вообще когда спит? Туюр опять жаловался на лорда Сайгура — тот, оказывается, приказал не отправлять письма из замка без его личного разрешения. Юна только кивнула — ничего. Обидно и бесполезно. Она сумеет отправить письмо и без «высочайшего позволения». Но — на самом деле обидно. Потом она писала письмо, за этим её застала дежурная дама, вошедшая с докладом — красный цветок пока не появился. Чуда не случилось. Чего-то страшного — тоже. И Юна приказала принести горячего молока и свежих булочек.

Когда Рон открыл глаза, блюдо с ароматной сдобой уже ожидало на столике, и кувшинчик с молоком, и серебряные чашки.

Мальчик сел, протёр глаза и тревожно огляделся.

— Аста?.. А где Аста, миледи?

— Сейчас пойдёшь к ней! — с улыбкой пообещала Юна. — Но сначала поешь, а потом я покажу тебе что-то интересное.

Юна не была уверена, что её затея обречена на успех. Но не попробуешь — не узнаешь. Так что, отведав булочек, они с Роном спустились во двор. Туда уже принесли большую корзину, из которой выбрались серые волчата. Один, самый крупный и шустрый, катал кожаный мячик, другой грыз палку, и ещё один, маленький, с рыжим пятном на лбу, просто стоял и смотрел по сторонам.

Трое месячных волчат попали в замок недавно, с купеческим караваном — купцы нашли зверят в лесу рядом с мертвой волчицей. Волки — звери Гемм, и поэтому тани поставили в известность, и знахарку бай Талу, которая не нашла на волчатах ничего необычного. Значит, зверята подрастут, а потом отправятся в горы, к святилищу Гемм и будут жить там на воле. А пока их опекал один из стражников, он и принес корзину.