— Жена, — повторил Сайгур, разом меняясь, застывая лицом. — Кого вы подсунули мне в жёны, леди?

— Самую прекрасную девушку Дьямона, а может, и всего Мукаррана, — и бровью не повела Юна, — подсунул вам ваш король, и никто иной. Знаете, трофей, который трудно добыть, выше ценится, милорд!

Когда Сайгура вызвали по просьбе Фурати, он просто натянул приготовленный костюм и ушёл, не взглянув на Челлу. Её это устраивало. Она даже слегка позавидовала — её сразу взяла в оборот толпа женщин, помимо служанок тут были бай Туану и степенные дамы из свиты Юны, так что смешки и шутки исключались. Предстоял поход в купальню и одевание.

— Омовение, полагаю, и не нужно? — позволила себе дерзкий намёк бойкая Ману, за что получила быструю оплеуху от бай Туану.

Это специальное купание с особым душистым маслом и мятой полагалось после свершения брака, и действительно вроде бы и не требовалось. Однако хотелось, много душистой воды и смыть с себя… только вот что? Прикосновения чужого мужчины, который чего-то добивался. Смыть с себя нелепость происходящего. В сущности, это было не очень противно. Немного любопытно, но под конец надоело. Как, интересно, это происходит у других девушек?..

Вниз, в купальню, Челла шла, ступая босиком по мягким коврам. И позволила себе не спешить, нежась в тёплой воде, от пряных запахов масел и острого мятного немного кружилась голова, было приятно и легко. И вспоминалась отчего-то не проведенная рядом с мужем ночь, а то, что случилось потом. Она всего лишь поговорила… с другим!

Был всплеск. Сила и теперь ощущалась, можно пользоваться. Когда она рядом с Найрином Каном, с ней происходит странное. Вспомнилось, что он говорил ей ночью, когда бредил. Он говорил о любви и о желании. Кажется, она помнила всё, каждое слово, и могла повторить. Она не должна была это слушать, может, в этом и причина её странного волнения? Было хорошо с ним рядом, но мало ли! На Найрина она не сердилась, и он не бросал ножи в Урру — наоборот, пытался помочь. Челла испытывала к нему и благодарность тоже. Но встреча утром была странной! Немного настойчивости с его стороны — и она бросилась бы в его объятия, чтобы утонуть в них, она хотела их, она хотела… чего?

Почему даже сейчас, лежа в ванне, она мелко дрожит, думая об этом запретном для неё мужчине?

Она начала считать дыхание, как учили жрицы Гемм, и справилась с ненужным волнением, и наверх возвращалась спокойная, как озеро в ясный день. Позволила надеть на себя драгоценный наряд — платье, всё сплошь расшитое серебром и жемчугом. Туфли — из мягкой кожи, тоже с жемчугом и каплями золотистого цитрина. Пояс — из золотых пластин с узорной чеканкой, спереди цепи и сапфировые нити свисали до колен. И её подвеска-птичка на цепи, тоже свисала с пояса. Летящая голубка из серебра, самое недорогое из того, что на ней было теперь надето, а на самом деле самое драгоценное — символ Дьямона, владетельский амулет.

С косами девушки мудрили долго, сплетя из рыжих прядей такое, что Челла успела ужаснуться — как после расчёсываться? Хорошо, что не самой. Украшение в волосы золотое — она замужем, ей можно и нужно. Сверху — прикрыть всё прозрачным покрывалом из серебристой дымки. Серьги она выбрала из шкатулки золотые и самые маленькие, но подходящие к ожерелью, полученному вчера на свадьбе. А то, которое «утренний дар», убрала подальше. И ещё белое шёлковое покрывало. Красное осталось лежать на сундуке, его время на настало. Бай Туану печально пощелкала языком, набрасывая на плечи Челле сложно вытканное шелковое полотно, но и только.

Челла как раз была готова, когда пришёл лорд Сайгур. Окинул её взглядом, холодеющим с каждым следующим мгновением.

— Что-нибудь случилось, милорд? — поинтересовалась она, невольно испытав тревогу.

Что-то случилось в её Дьямоне — это плохо…

— Всё в порядке, — бросил он, продолжая хмуриться. — Все — уходите! — он обвёл взглядом толпу в комнате.

«Все» замерли, но потянулись к дверям, лишь когда Челла тихо повторила приказ.

Сайгуру тоже полагалось омовение и одевание, и всё для этого, конечно, приготовили, но уже не осталось времени. К тому же, как верно заметила Ману, омовение сегодня не обязательно.

— Вам холодно, миледи?

— Мне, холодно? Почему? — не сразу поняла Челла. — Покрывало. Это так положено.

— Я могу чего-то не понимать. На вас ведь достаточно всего надето, чтобы можно было выходить на люди без этой тряпки? — он разглядывал её исподлобья.

— Да, милорд. Это только для свадьбы, — Челла уже догадалась, чего он потребует.

— Отлично, — он приблизился к ней и, аккуратно размотав с неё покрывало, бросил в сторону. — Незачем продолжать пустое представление, миледи. Эти покрывала и прочее ничего не изменят, мы обвенчались, вы моя жена. Если кто-то сунет нос в наши личные дела, то останется без носа, я его оторву, понятно вам?

— Я понимаю, милорд.

— Мы должны управлять Дьямоном, причём у вас есть свои дела, а у меня свои, правильно? Так приступайте, и я сделаю то же. И вы должны посвящать меня во всё, чтобы я понимал, что происходит. Это тоже понятно?

— Да, милорд. Правда, пока все дела и ключи у мачехи. Ей вы также можете приказать посвящать вас во всё.

— Так. Хорошо. — Сайгур подозрительно посмотрел на Челлу.

Рыжая леди над ним смеётся? Приказывать тани Юне — это забавно. Ей не приказывают, вон и Фурати об этом говорил.

— Хозяйка Дьямона теперь вы, миледи, — повторил Сайгур.

— Хорошо, милорд.

— Тогда спускаемся в зал, и ведем себя как супруги, которым нет дела до прочих.

— Да, милорд, — Челла наконец взглянула на него. — Не беспокойтесь, прошу вас. Именно так все и будут себя вести.

— Отлично, — он подал ей руку и повел из спальни вниз.

Им следовало поговорить, должно быть. Вот об этом самом. О её проклятье. Об их браке. Обсудить. В конце концов, нормальный брак — это и в её интересах тоже. Но прямо сейчас Сайгур не в силах был об этом разговаривать. Даже не смог бы начать.

Ему неплохо удавалось скрывать свои чувства, выглядеть холодным, даже надменным. Уверенно идти с Челлой и лордом Фурати впереди свиты. Выслушивать поздравления, отвечать, иногда шутить. Делать вид, что всё в порядке — хоть какой-то выход.

Да-да, его поздравляли — кто всерьез, кто опустив глаза, а кто-то не скрывал насмешки. Именно, насмешки были тоже — лорду Кану давали понять, что он не взял крепость. Постыдная для мужчины ситуация! Причем безоговорочно выставленная напоказ. Только ленивый теперь не станет зубоскалить, со злостью или с сочувствием — какая разница. Это одинаково плохо.

Чем больше таких мыслей вертелось в голове Сайгура, тем больше холодел его взгляд. И крепла уверенность, что покончить с дурацкими торжествами — наилучший выход. Не хватало ему ещё поздравлений, когда все наконец получится! Куда деть тот проклятый куст, чтобы его никто не видел, чтобы весь Дьямон начисто о нём забыл?!