Как бы там ни было, но сегодня нам предстояла очередная поездка в «зеленку» в тесной компании с «Седым полковником» и еще двумя штабными офицерами, о существовании которых я ранее вообще и не догадывался.

Блин! Проверяющих штабистов больше, чем воюющих офицеров. Даже здесь, в Афгане, эти «стратеги» умудряются находить для себя теплые местечки. Протиратели штанов хреновы.

Так рассуждал я про себя, пока мы добирались до первого поста, где и должна была произойти встреча с «Седым полковником». Ну, взяли бы, да и съездили сами. Что там, каких-то пятнадцать километров разбитых дорог. Глядишь, ненароком «итальянку» и схватят.

Тьфу, тьфу, тьфу! Такого даже в мыслях никому желать нельзя, а то, пожалуй, сам на мину нарвешься.

Пытаясь выбросить из своей головы эту крамолу, я завел разговор с Мир Акаем о том, как он вчера провожал своего замминистра.

Борт из Кабула в тот день действительно за ним прилетел, но генерал и не собирался возвращаться домой на нем. В этот самолет загрузились царандоевцы из его личной охраны, которые затащили с собой в самолет два импровизированных гроба, наспех сколоченных из досок от снарядных ящиков. В тех ящиках-гробах лежали сарбозы, погибшие накануне во время ночного боя с «духами». Суразоволь, видимо, не имел никакого желания лететь в одном самолете с трупами и мгновенно сориентировался, когда узнал, что в этот же день в Кабул вылетает рейсовый самолет афганской авиакомпании «Ариана». По словам Мир Акая, в самолет он садился облаченным в свою генеральскую форму и при всех регалиях.

Могу только представить реакцию пассажиров того гражданского самолета, одну половину которых составляли чиновники с членами своих семей, а вторую – законспирированные моджахеды. Вот, наверно, потом «духи» локти свои кусали, когда об этом узнали.

Мы не успели еще подъехать к четвертому посту, как из «зеленки» километрах в двух-трех южнее нас начали методично лететь «духовские» реактивные снаряды. Эрэсы летели не в сторону заставы, к которой мы в тот момент уже подъехали, а в сторону первого поста, туда, где находились позиции артиллеристов.

Забравшись на наблюдательную вышку, я в бинокль стал смотреть в ту сторону, откуда «духи» вели обстрел. Вот из каких-то глинобитных развалин показался человек в черной национальной одежде, но буквально через пару секунд исчез в какой-то низине или яме. Словно сквозь землю провалился. А еще через несколько секунд он появился вновь, но тут же забежал в те самые развалины, откуда появился в первый раз. Прошло еще несколько мгновений – и яркий оранжевый «хвост» реактивного снаряда прочертил косую полосу на горизонте. Звук от запуска эрэса резким хлопком долетает до слуха несколько позже, когда двигатель ракеты уже отработал свое топливо и она по инерции летит в цель.

Через минуту «дух» вновь появился из развалин, и все повторилось заново.

Можно было представить, какая паника царит там, где падают ракеты. Артиллеристы в ответ на обстрел своих позиций сделали несколько выстрелов по своему «обидчику», но снаряды разорвались далеко от того места, где у «духов» стояла реактивная установка. Видимо, наблюдатели дали не совсем верные координаты цели.

Я смотрел в бинокль и, скрипя зубами, осознавал свою беспомощность. Ну вот он вроде, противник. Мне все хорошо видно, а сделать ничего с ним не могу. Будь под рукой эсвэдэшка, стрельнул бы пару раз в его сторону. Стреляя с такого расстояния, я вряд ли попал бы в «духа», но хотя бы припугнул его немного. Услышав свист пуль, тот наверняка догадался бы, что его «вычислили».

Эх ты, мама родная! Так ведь мы же сюда приехали на шуравийском БТРе, а радиостанция у него настроена на частоты артиллеристов. И как я мог об этом забыть?

Не слезая с наблюдательного пункта, высказал свою идею «Седому полковнику» и уже через пару минут выступал в роли корректировщика. Я только успевал выкрикивать фразы: «недолет», «перелет», «чуток правее», «чуток левее», а сержант на БТРе дублировал мои слова в микрофон радиостанции. Потребовалось минут пятнадцать моих мучений, после чего невидимый мне орудийный расчет уложил очередной снаряд почти точно в цель. Я сообщил об этом сержанту, а тот, в свою очередь, передал эту новость на батарею.

Минуту-другую со стороны батареи не было слышно ни одного выстрела, и я стал подумывать, что на этом все и закончилось. Продолжая наблюдать в бинокль за «зеленкой», я увидел, как в том месте, откуда «духи» только что вели стрельбу, земля вздыбилась разрывами множества снарядов. Звук артиллерийской канонады донесся на несколько мгновений позже и почти слился с грохотом от разрывов снарядов.

По всей видимости, «духи» успели здорово досадить артиллеристам этими своими ракетами, и поэтому те снарядов на них не пожалели. Не представляю, что там от «духов» и от их реактивной установки вообще могло остаться после такого массированного артобстрела, длившегося не менее пятнадцати минут.

Мы находились на четвертом посту еще около часа, но за все это время «духи» не сделали ни одного пуска своих ракет.

Когда накануне мы с Суразоволем объезжали посты, сарбозы были какими-то зацикленными. Сегодня же все было наоборот. И с разговорами лезут, и какие-то просьбы пытаются высказать. Больше всего было вопросов о том, как долго вся эта бодяга с постами еще будет продолжаться.

На подобные вопросы у нас был заготовлен универсальный ответ: где, мол, вы были, когда к вам приезжал замминистра? Ему нужно было эти вопросы задавать.

В душе я их отлично понимал. Мы-то на постах были наездами, а им здесь торчать до тех пор, пока не пришлют замену. А когда ее пришлют, никому не известно. Сколько они еще могут протянуть в этой холодрыге и грязюке? А когда «духи» основательно попрут на них со всех сторон, это вообще будет мрак.

«Седой полковник» пытался что-то говорить им насчет воинского долга и еще о каких-то «высоких материях», но сарбозы его практически не слушали, а точнее сказать, не хотели слышать.

В этот день мы добросовестно облазали все посты второго пояса обороны и свое путешествие по «зеленке» закончили на девятом посту. Правда, на нем мы пробыли совсем недолго. Рассказывая о нашей ночной вылазке сюда, я вдруг вспомнил о «круге-мишени», который видел той ночью на скале. Я собрался было показать эту «мишень» «Седому полковнику», но, посмотрев на скалу, ничего там не увидел. Мистика какая-то. Ночью светлый круг был, а сейчас его нет. Может быть, в той скале имеется какая-то особенная горная порода, которая светится только ночью? Кварцы там какие-то или еще что-нибудь. Но ничего на ум не приходило. А ведь в свое время, когда учился в техникуме, по предмету «Геология» в «четверочниках» ходил.

Очень медленно царандоевцы разворачивают все свое «хозяйство» на этом посту. «Седой полковник» тоже на это обратил внимание. Благо дело, хоть свою пекарню сварганили. Не надо теперь будет возить им хлеб из города. И так уж в царандое машин почти не осталось, все погорело здесь, в «зеленке». Совсем скоро не на чем будет даже боеприпасы доставлять.

Особо рассусоливать не стали и, проведя экспресс-ревизию, решили ехать обратно. Засветло нам нужно было успеть добраться до города. Мне показалось, что «Седой полковник» даже обрадовался тому, что мы покидаем девятый пост. Ну никак не хочет он связывать свою судьбу с «муртузеями» из 48-го БСГ. А может быть, мне это только показалось? Может быть, в тот самый момент он думал совершенно об ином? Так или иначе, но это навсегда останется его личной тайной.