– Не понимаю, как вам удалось этого добиться, – пробормотал дон Педро. – Я знал его с детства…

– Все очень просто, государь, – вздохнул полночный гость. – Настоятель объявил ему, что он умрет в любом случае. Разница лишь в том, покается ли он перед смертью в своих грехах или предстанет на Страшном суде нераскаявшимся. И он попросился в исповедальню.

Черный человек помолчал. Потом добавил:

– Я слышал его исповедь. Мне показалось, что он уже давно хотел принести покаяние. Мешало последнее пророчество, гласившее, что исповедь станет для него предсмертным очищением.

– Да-да… – прошептал король. – Как он умер?

– Тебе не нужно этого знать, государь. Достаточно того, что изложено в письме аббата.

Дон Педро развернул бумагу. Он прочел, что рано утром каноник, спустившийся в склеп, увидел страшную картину: статуя командора Гонзаго, судя по всему, плохо закрепленная, обрушилась с пьедестала и погребла под собой человека, пронзив его каменной рукой. Погибший оказался тем самым королевским посланцем, которого монастырь приютил в своих стенах два месяца назад.

– Хорошая и красивая легенда, – задумчиво кивнул дон Педро. – Ее нетрудно будет распространить в народе. Эта сказка достойна того, чтобы жить в веках и обрастать новыми таинственными подробностями.

Король вновь пытливо посмотрел на гостя.

– И все же я не могу принять этот освященный в святом Граале магический перстень, пока ты не поклянешься, что покойник сам завещал его мне. Только при этом условии черный агат будет помогать мне и охранять от смерти и болезней.

– Да, государь, он завещал перстень тебе. Похоже, ты и в самом деле был для него самым близким человеком на свете.

– Чем ты это докажешь?

– Перед тем, как снять чудодейственный агат со своего пальца, он сказал, что однажды этот перстень уже спас тебя от «Черной смерти».

– Что ж, теперь я тебе верю, – дон Педро, торжествуя, надел кольцо на указательный палец правой руки. – Отныне я непобедим для врагов!

Незнакомец поклонился, но не уходил.

– Еще что-нибудь? – король нахмурился.

– Да, государь.

– Что же?

– Ты будешь непобедимым только до тех пор, пока поочередно не настанут три роковых дня в твоей жизни.

– Вот как? – неестественно рассмеялся дон Педро. – Значит, мне тоже уготованы пророчества хранителей Грааля?

Незнакомец поднял руку.

– Так слушай же, король Кастилии и Леона! В первый день, который приблизит твою гибель, ты объявишь мертвеца наследником престола! Второй день – когда ты осквернишь величайший алтарь Кастилии убийством архипастыря святой церкви! В третий, последний из роковых дней, тебя воскресит черный принц и тебя провозгласят «дважды королем» Кастилии и Леона!

Дон Педро натянуто улыбнулся:

– Спасибо, что предупредил. Теперь я знаю, чего мне следует избегать в этой жизни.

– Твой предшественник тоже знал, какие деяния станут для него роковыми, и тем не менее совершил их.

– Это верно, – кивнул король. – Так заканчивай же. Ведь дон Хуан продолжал оставаться неуязвимым, пока не принес Богу покаяние.

Незнакомец повернулся спиной к королю и шагнул к двери. В дверях он остановился.

– Так слушай же о своем конце. Ты покинешь сей мир в тот день, когда твой меч откажется тебе служить!

– Это невозможно! – вскричал дон Педро. – Возможно все, но только не это!

Полночный гость шагнул за порог, и в коридорах королевского дворца зазвучали отголоски его зловещего хохота.

После того как Педро Жестокий официально развелся с Бланкой де Бурбон, Франция потребовала от вероломного кастильского самодержца вернуть огромное приданое и отпустить бывшую королеву Бланку в Париж. Четыреста тысяч флоринов дон Педро, естественно, не отдал (по правде говоря, на это во дворце Ситэ и не рассчитывали). А требование отпустить французскую принцессу на родину стало для несчастной узницы смертным приговором.

В феврале 1361 года король Педро Жестокий, поклявшийся, что донна Бланка не достанется никому и никогда, приказал умертвить свою бывшую супругу. Измученная Бланка де Бурбон уже давно содержалась под стражей в замке Медина-Сидониа. Последние слова, которые она произнесла за секунду до смерти, были такими:

– О Кастилия! В чем я провинилась перед тобой?

Обезображенный труп королевы под покровом ночи закопали на пустыре возле тюремного замка. Донне Бланке не было еще и двадцати трех лет.

В ответ на это злодеяние французские «белые отряды» под предводительством Бертрана дю Геклена вторглись в Кастилию, но потерпели несколько чувствительных поражений от ставшего непобедимым короля Педро. Дон Инестроза геройски погиб в бою, а его племянника, Диего де Падилья, закололи по приказу Педро Жестокого: король все-таки обвинил ближайшего сподвижника в измене.

Мария де Падилья, несмотря ни на что, до конца своей жизни любила дона Педро. В 1361 году она произвела на свет сына Альфонсо. После тяжелейших родов Мария испросила у короля разрешение уехать на богомолье в основанный ею женский монастырь Святой Клариссы в Дестервилло, где и скончалась осенью того же года. Первоначально ее решили похоронить в этой обители, и толпы народа сочувственно смотрели, как плачет их король, бредущий за гробом единственной любимой женщины.

– Зачем я убил несчастную, ни в чем не повинную Бланку? – рыдал дон Педро. – В наказание за это злодейство Бог отнял у меня мою Марию!

В 1363 году, желая провозгласить наследником престола своего двухлетнего сына Альфонсо, Педро Жестокий заставил архиепископа Толедского и Севильского дона Гомеса де Манрике под присягой заявить, что еще в 1352 году, то есть до брака с Бланкой де Бурбон, король Кастилии тайно обвенчался с Марией де Падилья. Нашлись и высокопоставленные свидетели совершения этого обряда.

Мария де Падилья посмертно стала королевой Кастилии, и ее останки перезахоронили в королевской часовне севильского собора Иглесиа-де-Санта-Мария.

Дон Педро «законно» объявил наследником престола своего сына Альфонсо, еще не зная, что мальчик накануне умер от чумы, вновь разразившейся в Кастилии.

В 1366 году по Кастилии разнесся слух, что король Педро убит в сражении и что Энрике Трастамарский якобы выставил на всеобщее обозрение его изуродованный труп. В городке Калаорре состоялся импровизированный обряд коронования бастарда Энрике, который объявил себя королем Кастилии и Леона.

А в это время живой и невредимый дон Педро прибыл с верными рыцарями в Сантьяго-де-Компостелла, чтобы мобилизовать рыцарей Галисии, а затем на корабле отплыть на переговоры с англичанами. Дальнейшие события так пересказывали оруженосцы короля. Педро Жестокий подошел к гробнице святого апостола Якова в доспехах и при мече, с которым не расставался ни днем, ни ночью. Какой-то монах сделал королю замечание, очевидно, не узнав дона Педро: дескать, нельзя приближаться к святыне с оружием. Взбешенный король зарубил его прямо в церкви. Позже выяснилось, что этим монахом был не кто иной, как архиепископ Сантьяго-де-Компостелла дон Суэро.