class="stanza">

Яуза течёт походкой грозной

А вверху проходит акведук

Он такой старинный и прекрасный

Здесь тебе понравится гулять

Съедешь ты на санках с невысокой

детями объезженной горы

Закричишь при этом, завизжишь ты

Девочка волос седых

Ночью ляжем мы в углу каком-то

страх вначале оттолкнёт, прижмёт потом

Господи, как сладко ты сияешь

телом и дорогой, потом…

Как ты велика, как развалилась

как живот твой вязок, бел

Обнимая его тонкими руками

И в могиле бы лежать двоими

«Редко приходят завалы из памяти ранней…»

Редко приходят завалы из памяти ранней

Брёвна навалены там, где была красота

Помню… не помню, а может быть, мне просияло

имя какое-то, то ли её, не её

В тех черносливенных наших утёсах гуляли

Вся была площадь земли занята

Там вон река как красивая женщина груди

мерно выводит и прячет свои.

А по тому что нам чёрные стали деревья,

можно понять, был февраль или март для детей.

А по тому, что комедии утки играли

в жёлтой воде

это была весна и опять…

Шли муравьи остроногою пыльной колонной

Время текло по деревьям и падало вниз

снова собой удобряя грядущие годы,

что ещё в семени тихо лежат на горе…

Мальчик в матроске бежал и пугливо вертелся

Солнце ведь нету и стала трава темней

Жаркое лето его-то туда пропускало

то он в обратную сторону тихо бежал

Рот пузырился… а то упадёт сыро, мокро

холодом веет и жёстко кусает трава,

а за холмом там река, и от ней всё подальше

взглянуть и то страшно на этот коричневый цвет

Трах-трах что-то падает с дерева, руша

ветки ещё по пути и листы, и кусты

Что это! Кинулся крикнуть, боясь и давяся

зелёной слезой для его девяти с лишним лет

«Нынче сегодня как кукла большими шагами…»

Нынче сегодня как кукла большими шагами

Возле реки там гуляет один человек

Чисто одет… на красивом плаще отвороты

лет будто сорок, но жизнью изрядно побит

Вечер начался гудит молодыми жуками

Только что май и так множество соков в толпе

грузных земель и кустов и луны постепенной

Всё-то сочится и громкие песни поёт

Ландыш судьбы моей думает был нехорошим

Быстро увяли его красота и белизна

Только его приколола к груди лишь Светлана

Было едва хорошо, но уже от груди он отпал

Завтра суббота придёт ко мне утром и в двери

сладко позвонит условным звонком

та, что приходит всегда по субботам

Тело подёрнуто поясом милым жгутом

Длинные дни. Ещё более длинные ночи

Нравится верно — кому-то людей истязать

Дать им и день, чтоб его уже некуда сунуть

Ночь, чтоб постелью его придавить и измять

Бритые лица идут мимо глаз, что закрыты

И пауки там ползут, говоря и возясь

К бледным истокам судьбы ни за что не добраться

Можно лишь выть и разлить молоко из грудей

«Никаких моралей и никаких моральных проблем…»

Никаких моралей и никаких моральных проблем. Может быть, и не так, как я это раньше делал, но никаких моралей, выводов. «Основной конфликт романа — в столкновении Юджина со своим отцом…» К чёртовой матери этот конфликт и всё с ним связанное, и Юджина, и отца — к чёртовой матери. Давно и навязло на зубах. Очевидно, человек ходит в комнатах, пейзажах и только. Вокруг него вещи, он их трогает. Если он человек что-то и думает, то это совсем не то, не то и не то. Даже самые банальные заведённые человечьи истории никогда не покоятся на каких-то идеях, выводах, решениях. Человек неуправляем. Как выходит, так и живёт. Мало ли о чём он говорит. Мало ли, что ему кажется. Он хочет. Нет, он не хочет, ему кажется, что он хочет. Хотеть можно только есть, спать, испражняться — хотеть, например, лучшей жизни человечеству — нельзя, это невозможно, этого не может бывать никогда. Это уже не хотение, это слой пыли, покрывший человека. Пыли слов и вредных или невредных привычек. Проза, хочу я сказать, неизвестно быть должна какою, но что из неё надо изгнать вот эти вот отношения Юджина с отцом — это уж точно. Если и есть какие-то отношения не они суть. Они ничего не определяют и ничего не значат. Главное это вспомнить, придумать обстановку, поступок, передвижение предметов на плоскости, их яркость, их существо. Как то делает поэзия, обходящаяся совершенно без отношений Юджина и его отца. Поступил тот человек плохо или хорошо — это не дело литературы. Её дело создавать то, чего не было.

«Уже меня что вдохновляло…»

Уже меня что вдохновляло

не стоит замыслов теперь

настолько время изменяло

мой брег всё более далёк…

В огромной чашечке цветка

приснившегося прошлой ночью

жил подобный малышу

но всё же как-то странно старый

А господину говорят,

чтоб он сменил костюм на новый

на серый в клетку, говорят,

что схож с туманом: растворитесь

А он служанке говорит,

чтобы она туманным утром

ему из магазина чтоб

доставила большие сапоги

Коричневый он сел под светом

и курит он табак скорей

А в зеркале своём постылом

ему виднеются семь дней

«Сколько беременных в мраке деревьев догадок…»

Сколько беременных в мраке деревьев догадок

что ли не дерево или стоит человек

ты пробирайся своей необозримой дорогой

не для чего пробегая