потом по очереди со всеми бабами до смерти тешится, то всякое сельское хозяйство приходит в упадок. А те, к кому почему-либо не пришли, сами бегут куда глаза глядят — кто к нам, кто в Америку. Мурло — что у хунхуза, что у китайского националиста — при встрече малоприятное. А как погибла местная деревня из белоэмиграции, так они и из городов потом разбежались. Не выдержали китайской интересной действительности. Ибо это только с виду там конфуцианская благодать, а на деле — там далеко не все однозначно.

Ну, а когда в Китае началось этакое, наше правительство не могло быть в стороне, и наши составы с новыми танками переехали через границу. Китайцы нас не боялись, американцы за годы сотрудничества со «старым маршалом» Чжан Цзолинем им прекрасную оборону на совесть выстроили. Поэтому задачу нашему госпиталю поставили так: под видом экспедиции по борьбе с сифилисом подойти к городу Джалайнор и изучить китайские укрепления на так называемом «Вале Чингисхана», который прежний китайский диктатор Чжан Цзолинь строил в этих краях до этого лет пять. Строили китайцы все это огромной «рабочею армией» с помощью американских инструкторов и наших белых инженеров из Харбина, и укрепления там выглядели эпическими. Вся китайская пресса трубила о том, что Вал Чингисхана — это новая Великая Китайская стена, призванная оградить страну от новой русской агрессии. Много народу на этот вал ездило и все там осматривало. С виду это укрепление поражало своими размерами, правда, по нашим сведениям, китайцы туда еще за год до этого орудия не завезли. Но и в таком состоянии крепостные укрепления на «Валу» во много раз превосходили тот же «Турецкий вал» на крымском перешейке, который мы брали некогда у белых с огромною кровью. А тут все это выглядело полной фантастикой.

Короче говоря, послали нас, якобы медиков, на это все посмотреть, а приказы нам отдавали из штаба самого Блюхера, который уже брал «турецкую стену» в Крыму и поэтому считался спецом по взятию таких укреплений. А непосредственное командование нами было у тогда еще полковника Рокоссовского. Его считали специалистом по наведению связей с монголами, так как именно ему довелось командовать армией, которая побила самого Унгерна и к кому потом влились все наши «васильковые». Так что за тылы нам было спокойно, а вот вокруг «Вала» шастать чуть боязно. Поэтому мы пошли в одной группе с немцами, чтобы это выглядело именно как международная экспедиция. Не могли же мы прийти к китайцам и сказать: «Извините, мы тут походим, посмотрим, с какой стороны ваши укрепления брать легче».

Сказано — сделано. Прибыли мы на место к Джалайнору, огромные крепостные стены стоят, все тихо, и от этого совсем страшно. Ага, стало быть, китайцы нас ждут — и попрятались. Ну, меня, как лучше всех знающего китайский язык, послали вперед с парой немцев — якобы пустите нас с дороги погреться, водички попить. Приходим мы к воротам крепости, а они приоткрыты. Что за притча? Заходим внутрь, идем по самой крепости… Снег хрустит под ногами, кругом огромные стены и — тишина. Только холодно так, что аж зубы сводит. В один дом сунулись, в другой. Нет китайцев. А холодно, и стали мы искать, где согреться. Но нет ни хвороста, ни дров, ни деревьев. А потом один из моих попутчиков смотрел-смотрел и говорит: «Я вот не пойму, а где они сами-то грелись? Ведь печек нигде нет — ни одной!»

И правда, были в этой гигантской крепости кое-где очаги для полковых кухонь, но не было больших печек. Потом нам сказали, что выстроили китайцы крепость по американскому образцу, а в американских планах для их крепостей больших печей не положено, ибо у себя они их строили на границе с Мексикой, где зимой плюс двадцать, и такую же крепость поставили китайцам в Маньчжурии, а там как ударило минус тридцать, так китайцы и побросали свой хваленый «Вал Чингисхана», удрали в тот же город Джалайнор к печкам греться. Смотрел я тогда, смотрел на эту крепость диковинную, с орудиями насмерть примерзшими на позициях, штабелями снарядов под свежим льдом, и с тех пор не могу считать американцев людьми адекватными.

Вернулись мы назад из этой странной разведки, отстучали телеграмму своим, нам сказали, что принято, и просили идти теперь к Джалайнору. Там китайцы построили линию обороны обычную. То бишь основанную на уже существующем городе. А пока мы туда шли, сразу же вслед за нами по холодной безлюдной степи, через укрепления хваленого «Вала», потекла конница Рокоссовского. А как они взяли безлюдный «Вал», так по железной дороге пошли поезда к Джалайнору с первыми советскими танками. Не скажу, что в Джалайноре укрепления были проще, но если бы китайцы на «Валу» хоть кого-то оставили, то вся эта война могла б пойти по-другому. Наши подрывники потом замучались все это богатство взрывать, когда война кончилась. Страну мы по договору оставляли китайцам, а с такой мощью впоследствии встречаться нам не хотелось.

По Джалайнору я в составе военной комиссии позже ходил и китайские оборонительные сооружения осматривал. Огромные доты, блиндированные ходы сообщений, бескрайние минные поля. Глубина обороны укрепрайона была в двадцать верст! Китайцы, конечно, те еще трудолюбивые мураши, земли они в тех краях выкопали и на тачках с носилками перенесли не на одну пирамиду египетскую, так что даже после падения «Вала», возможного наступления они ждали с куражом и уверенностью. А наша армия в этих боях по числу была в тридцать раз меньше китайской, и все кругом думали, что прорвать столь плотную китайскую оборону просто немыслимо. Скажу лишь, что плотность огня у китайцев под Джалайнором достигала тридцати пулеметов и шести пушек на версту фронта, даже для Первой мировой такая плотность огня со стороны по уши закопавшегося в землю противника выглядела убийственно. И все-таки мы их взяли…

Во-первых, удивили мы их нашими первыми советскими танками. Сперва в бой пошли танки импортные, у разных британцев с французами купленные. Горели они страшно, как свечки. Скорость у этих танков была маленькая, все слабые места британским и французским инструкторам да наемникам прекрасно известные, так что били эти заемные танки — как куропаток, привязанных на снегу. А снег кругом, голая степь, бьешь по такому танку как в тире, так как он ползет медленно. Тогда наши наконец перестали глупостью маяться и пустили первые советские танки — МС-1 или машины сопровождения. Китайцы по ним стреляют, а они быстро по полю идут, ибо движки на них мы