«Ах, эти волосы!..» – мысленно воскликнул герцог. Отливающие серебром, они были разделены прямым пробором и уложены сзади в шиньон, часть которого спускалась на грациозную шею. И было непонятно, каким образом удалось достичь в ее прическе сочетания абсолютной воздушности и безукоризненно правильной укладки. Прическа Миранды окончательно поразила сердце герцога, тем более что ему не нравилась последняя мода, диктовавшая довольно короткие стрижки (этой моде и следовали почти все молодые леди, присутствовавшие в зале).

– Дариус, мой милый мальчик! – раздался женский голос, отвлекший его от созерцания красавицы.

Герцог с неохотой повернулся и увидел леди Грэнтхэм, лучезарно улыбавшуюся подругу своей матери, полноватую пожилую женщину в тюрбане. Он приветливо ей улыбнулся и, галантно поклонившись, поднес к губам ее руку, после чего пробормотал необходимые приветствия.

– Как хорошо, что я застала тебя в одиночестве, мой мальчик, – тихонько хихикая, затараторила леди Грэнтхэм. – Пойдем-ка, малыш, я познакомлю тебя со своей племянницей, приехавшей погостить у меня перед своим первым сезоном в Лондоне.

«О боже, еще один цыпленок, только что оторвавшийся от школьной скамьи», – с раздражением подумал Дариус. Делать, однако, было нечего, и следующие полчаса герцогу пришлось провести в обществе леди Грэнтхэм и ее едва оперившейся племянницы. Но не успели прозвучать первые аккорды третьего вальса, как он бросился к Миранде, а затем закружил ее по паркету.

– Побойтесь Бога, ваша светлость! – воскликнула она со смехом. – Вы что, решили сегодня пренебречь правилами хорошего тона?

– Мне не обязательно соблюдать правила. Ведь я – Уитли, представитель одного из самых старых аристократических родов Англии! А вы, мадам, видит Бог, просто восхитительны! И почему я не сделал вам предложение в прошлом году?

– Возможно, потому, что вы меня просто не заметили, – весело ответила Миранда.

– Должно быть, я ослеп на какое-то время, – сказал герцог, качая головой.

Весело болтая, Миранда, тем не менее, все больше раздражалась из-за тех ужасных обстоятельств, в которых оказалась. Ведь сегодня – первая годовщина ее свадьбы! Ей бы отмечать ее в родном Виндсонге, рядом с человеком, которого она любит, а вместо этого танцует с любвеобильным герцогом. При этом роль любимого мужа исполняет ее деверь. Злость вскружила ей голову, и вдруг захотелось сделать что-нибудь безрассудное и порочное. Если этот проклятый англо-американский союз Джареду дороже их свадьбы, то почему она должна быть вечно ждущей его верной женой? Еще неизвестно, чем он там занимается при русском дворе!

Когда танец закончился, Миранда взяла герцога под руку и сказала:

– Пожалуй, я разрешу вам быть моим кавалером на ужине, ваша светлость.

– Миледи, я польщен, – пробормотал герцог, все еще не веривший в свалившуюся на него удачу. И он почтительно поцеловал руку Миранды, затянутую лиловой перчаткой.

Миранда же, по мере того как усиливалось ее раздражение, становилась все более обаятельной и все более активно флиртовала. Однако Джонатан, с которым она танцевала последний перед ужином танец, удивил ее, выразив крайнее неодобрение.

– Вы ведете себя так, мадам, что все присутствующие здесь мужчины уже начинают задумываться о более близких отношениях с вами.

– Ты мне не муж, – тихо проговорила Миранда. – Какое тебе дело до того, как я себя веду?

– Но все вокруг считают, что я Джаред, – со злостью прошептал Джо.

– Иди к черту, дорогой, – пробурчала Миранда.

– Теперь-то я понимаю, почему Джаред называл тебя дикой кошкой, – сказал его старший брат. – Веди себя прилично, черт побери! Иначе потом придется просить прощения.

– Ненавижу тебя, – процедила Миранда сквозь зубы. – Ненавижу за то, что ты не Джаред! Джаред должен быть сейчас здесь, со мной, а не в этом чертовым Санкт-Петербурге!

– Пожалуйста, не надо, – тихо сказал Джонатан, начиная понимать причины ее гнева. – Не надо, дорогая. Это не поможет. И поверь мне, а я знаю своего брата, ему сейчас так же одиноко, как и тебе.

Танец закончился, и перед ними тут же появился герцог, горевший желанием воспользоваться полученным обещанием относительно ужина. Мужчины раскланялись друг с другом, и Джо произнес:

– Мое почтение, ваша светлость.

– Милорд, я буду счастлив составить компанию вашей очаровательной жене на время ужина, – проговорил в ответ герцог. – Именно такую леди я хотел бы сделать своей герцогиней! Она красива и очень сообразительна – редкое в женщине сочетание!

– Полностью с вами согласен, ваша светлость. Так что я счастливейший из мужей. – Снова поклонившись, Джонатан отошел в сторону.

Столовая Суинфорд-Холла превратилась на этот вечер в настоящий храм чревоугодия. Длинный стол из красного дерева был застелен белоснежной скатертью из дамасского шелка, украшенной вышитыми в ирландском стиле изображениями корзиночек с цветами. А по всей длине стола через равные промежутки стояли шесть серебряных канделябров с шестью огромными восковыми свечами в каждом. Между ними были расставлены пять ваз с выращенными в теплицах поместья розовыми, красными и белыми розами, украшенные декоративными листьями и ветками остролиста. В самом центре же стола возвышалась большая, заполненная розами и декоративными растениями корзина, искусно сделанная из серебра. Обширное меню открывали два телячьих бока, запеченные на каменной соли; они возвышались на огромных блюдах. А рядом с ними располагались блюда чуть поменьше с запеченными в розмариновых веточках бараньими окороками. На двух серебряных тарелках возлежали жареные молочные поросята, державшие во рту яблоки. Кроме этого, в качестве основных блюд предлагались нашпигованная гвоздикой ветчина, зажаренный с фруктами гусь, огромный шотландский лосось в желе, а также осетрина, устрицы, лобстеры и жареная камбала. Помимо основных блюд, имелись тарелки с закусками и гарнирами, и в качестве таковых предлагалось рагу из зайца плюс отварные угорь и карп. Вместе с тем на овальных тарелках из веджвудского фарфора лежали куропатки, перепела, брюссельская капуста, суфле из картофеля, а также оладьи с яблоками и абрикосами. Несколько серебряных блюд были заполнены перьями лука латука, шалотом и редисом.

В массивный буфет из красного дерева поставили десерты: тут в серебряных тарелках на ножках лежали миндальные чизкейки, тортинки и фруктовые пирожные. Рядом с ними стояли глубокие блюда с заварным кремом, песочными и фруктовыми пирожными, грушами в воздушной меренге, печеными яблоками и слоеными кексами с кофейным кремом. Подносы многоярусной серебряной фруктовницы были заполнены различными фруктами, покрытыми сахарной корочкой розового, зеленого или белого цвета.

Миранда из всего этого изобилия отведала только небольшой кусочек ростбифа с кровью, салат и картофельное суфле. Зато тарелка Дариуса была переполнена. Сначала он взял изрядный кусок говядины, примерно такой же кусок молочного поросенка и перепелку. Затем, немного подумав, добавил к этому брюссельской капусты и небольшого лобстера. Миранда с удивлением наблюдала, как герцог все это ел; когда же дело дошло до десерта, то его светлость успевал проглатывать содержимое трех ложек, пока она возилась с одной. Дегустацию блюд герцог чередовал с поглощением шампанского, но в этом Миранда мало ему уступала – старалась таким образом унять рвавшееся наружу раздражение. Шампанское в конце концов сделало свое дело: голова у Миранды пошла кругом, и теперь она уже без стеснения принимала ухаживания сидевшего рядом кавалера. Более того, Миранда то и дело хихикала и порой весьма двусмысленно отвечала на его шутки. Все это еще больше воодушевило разгоряченного возлияниями герцога, явно решившего, что он хоть и упустил возможность сделать эту красавицу своей женой, но зато заполучить ее в качестве любовницы ему ничто не помешает.