А на Земле Лумину Агату Блоссом то и дело вспоминают. Чужие скорбят. Близкие — нет. С родными коллегами Рихард до сих пор видится — как минимум раз в месяц. Часто не отказывает себе в удовольствии проконсультировать их. Понимает, что рассказать им может многое, а вот объяснить далеко не всё.

Но что мог, рассказал им. Как и Блоссом Чарльзу. Не выдержала. И первенца они назвали в честь друга-бывшего продюсера.

Увы, для всего мира Блоссом и Ричи пришлось погибнуть.

Они заранее собрали Чарльза и всех друзей Ри: его бывших коллег, единственную его семью тут.

— Блоссом не может просто так исчезнуть, — спокойно поясняет тогда Рихард и рассказывает дальнейший план.

Остальные сидят, замерев от шока, от недоумения. Самый лучший друг подрывается ему врезать, но Рихард перехватывает удар и тепло улыбается.

— Но для вас мы останемся живы, — заверяет Рихард, — и будем часто видеться. Мы ведь еще нашу с Блосс свадьбу не отпраздновали нормально, — смеется он.

Они не верят, думают, сошел с ума. Но Ричи показывает тонкий слой снега на ладони, охлаждает им пиво — крохотную частицу своей магии Блоссом тогда тоже ему передала.

Блоссом не может просто так исчезнуть, не хочет порождать слухи и догадки. И тихо уйти не может. Блоссом — звезда. В последний раз Блоссом должна сверкнуть как никогда ярко. Они с Ричи рассказывают о своих отношениях, делают заявление о свадьбе, женятся на глазах всего мира. Это не считая более ранней церемонии — в параллельном мире — в присутствии всех друзей: земных и инопланетных. Кстати, регулианских правителей они еще раньше поженили: там без вариантов.

Накануне своей земной свадьбы Блоссом дает интервью, говорит о том, как прекрасна жизнь и как важно ценить каждое ее мгновение. И те, кто любят ее, должны всегда это помнить, и не унывать, чтобы ни случилось.

Через день после свадьбы машина молодых попадает в аварию. Блосс и Рихарда там, конечно, не было — только клоны-киборги. Но об этом знают только избранные.

Обещание видеться Рихард сдерживает.

Время и пространство покорены. В самой Системе синхронизированы и подогнаны друг под друга. На Стике проходит ни одна зима, на Земле — месяц от силы. Рихард не появляется здесь годами по стикианскому летосчислению, это компенсация. Несколько лет не видеть родных друзей — не такая большая плата за то, чтобы видеть их живыми. Впрочем, для него — почти стикианца время теперь течет совершенно иначе. И всего пятьсот зим с Блоссом — это, кажется, так мало.

— А что потом? — спрашивает он как-то у Верховного Лорда.

— Не переживай, — приободряет Главное порождение Силы, — когда придет время, я поймаю твою душу и прослежу, чтобы ты переродился в этой вселенной. А душа Блоссом в новом теле тебя точно найдет.

В последнем Рихард и не сомневается.

Но до следующей жизни еще дожить надо. А пока он вновь ждет Блоссом в домике в горах, который они выкупили по поддельным с помощью стикианской техно-магии документам. Его королева сослалась на свои дела, сказала, что придет позже. Какие именно дела — не уточнила. И Рихарду это очень не нравится.

Но открывается портал, и Блоссом входит, как всегда легка и воздушна. Как всегда прекрасна. Хоть сегодня и выглядит усталой. На ней длинное в пол, закрытое серебристое платье — вызывающие наряды не под стать правительнице планеты. Но Рихард уже положил в шкаф несколько коротких — ее любимых.

Они заслужили этот отпуск. Пусть Оберин присмотрит за своим Стиком. А Рихард присмотрит за Хранительницей.

Блосс сама скидывает платье, жадно касается губ мужа, не давая спросить ни слова. Как будто они не виделись целую вечность. Рихард принимает правила этой игры, поддается ей, уступает. Потом, все вопросы потом, раз она так хочет.

…

— Детей от дедушки завтра заберем? — прижимается к нему Блоссом. На губах Рихарда начинает играть теплая улыбка: скоро два снежных урагана: двенадцати и десяти зим отроду — разнесут здесь всё.

— А может сегодня? — целует жену.

— Чтобы все были вместе, — Блоссом хитро улыбается, смотрит на мужа, любуется им. — Ты скоро опять станешь папой, — заговорщически шепчет на ухо.

Инопланетное его счастье, очень странное.

* * *

Около четырех зим спустя

Привыкнуть до конца ко всему в ее, их, мире он так и не смог, и наверное не сможет. Только примириться, принять как неизбежное. Любишь женщину — полюби и ее мир. Тем более тот давно уже держит тебя. И держит не только ей. Держит тремя твоими почти полными копиями: все их дети уродились темноволосыми и синеглазыми. Сильные папины гены. Только изредка в глазах дочерей играют снежинки. А Ричи чувствует спрятанную в них всех частицу Силы — наследство от матери.

Впрочем, у Чарли частица превращается в целую Силу.

Когда Рихард первый раз видит нового Сабека, он бледнеет: давно ушедший друг, тот, кого здесь быть не должно.

— Какого …?! — спрашивает тот интонациями сына.

Почти одновременно дали о себе знать способности Джойс.

Джо они определяют в магическую школу на одной из планет. Рихарду не очень нравится, что его маленькая девочка будет жить в общежитии и приходить домой через портал не каждый день. Хоть Джо и обещает навещать родителей как можно чаще. Но чем старше становится, тем все реже заглядывает в родной дворец. Впрочем, для подросшего подростка это нормально. У нее друзья, свои интересы. Только бы с плохой компанией не связалась. Но рыжая подруга и приятель бармен кажутся неплохими. Конечно, для успокоения души Рихард "пробивает информацию о них", используя все имеющие у короля связи.

Ну а старший сын определяется сам. Угоняет космолет. Сбегает другие планеты смотреть. «Интересно, в кого такой», — с сарказмом думает Рихард. Но всё логично: внешность от папы, интересы от мамы.

Джо периодически "пугает" тем, что хочет преступления расследовать. От кого у нее чувство юмора — вопрос отдельный. Но сарказм точно папин передался. Женская его маленькая копия.

Пройдет еще десяток зим, и уже она в домике в горах обнимет его и скажет: «Ты скоро станешь дедушкой». И это прекрасно.

* * *

Около пятнадцати зим спустя

Три урагана быстро бегают по белому полю и кидаются друг в друга снежками. Стремительные, сложно уследить, но Рихард справляется.

— Магию не использовать! — периодически кричит он. — С Германа слезьте! Не трогайте Германа за шерсть, кому говорю! Нет, зубы ему тоже нельзя рассматривать! Не лезьте Герману в рот! Он наш гость вообще!

Бедный сбитый детьми Йети поднимается, недовольно ворча, и скорее пробегает в дом.

Три снежных урагана и не думают раскаиваться и продолжают игру. Рихард не может не улыбаться. Обожает их до безумия.

Такие разные и такие родные. Эдуарда — старшая — брюнетка с зелеными глазами, Габриэла — младшая — блондинка с глазами, похожими на кристаллы льда, только лучистыми, добрыми.