Разумеется, Германия тратила средства на вербовку, содержание и обучение финнов не ради свободы Финляндии. Когда у Германии появилась надежда на заключение сепаратного мира с Россией, она совершенно охладела к финнам. В один из таких моментов кайзер даже распорядился закрыть финские курсы в Локштедте. Но надежда на сепаратный мир рассеялась, и курсы распущены не были. Сформированный из финнов егерский батальон немцы бросили в бой на восточном фронте. Егеря не так представляли себе борьбу за свободу Финляндии. Среди них начались волнения. Батальон был отозван в Либаву. Свержение самодержавия похоронило надежды Германии на сепаратный мир с царем, но показало и политическую непрочность бывшей царской империи. Считая момент подходящим, Германия стала требовать от «активистов» организации восстания в Финляндии летом 1917 г. в Данциге было срочно сосредоточено большое количество русского трофейного оружия для переброски в Финляндию. «Активисты» вместе с буржуазией провели большую работу по созданию шюцкоров. Но буржуазия, вовсе не жаждавшая отделения от России, связывала с ними прежде всего классовые расчеты, а «активисты» — -националистические. Буржуазии шюцкоры были нужны дли борьбы против революционных элементов, кто бы они ни были — финские рабочие или русские солдаты. Недаром «Хувудстадсбладет» писала позже, 18 октября 1921 г.: «Уверения, будто шюцкоры были образованы для освобождения страны от русского гнета, не совсем правильны. Их задачей являлась защита общественного строя, жизни и имущества граждан от кровавого террора красных» (на самом деле шюцкоры сами применяли террористические методы против стачечников). «Нельзя также согласиться с тем, — продолжала газета, — что главной задачей шюцкоров во время войны была борьба против внешнего врага». «Активисты» же видели в шюцкорах зародыш вооруженных сил, которые с немецкой помощью должны были изгнать русские войска и обеспечить отделение Финляндии, которая должна была потом превратиться в зависимое от Германии государство.

Однако по вопросу о намечаемом восстании в Финляндии между немцами и «активистами» возникли существенные разногласия. Каждая сторона хотела «уступить» другой основное бремя борьбы. Немцы хотели, чтобы восстание в Финляндии началось по их заказу без немецких войск. «Активисты» считали высадку немецких войск непременным условием начала восстания. Германия считала высадку десанта пока невозможной, но продолжала поставки оружия для шюцкоров. В октябре 1917 г. из Германии к берегам Финляндии направился пароход «Эквити» с военным грузом. Для маскировки на его борту было по-русски написано «Мир», а на мачте развевался революционный красный флаг. Он доставил в район Ваасы 6500 винтовок,100 пулеметов, около 3 млн. патронов, 1,5 тыс. гранат, 2 тыс. пистолетов, 8 мотоциклов, большое количество взрывчатых веществ[55]. (Следует сказать, что одновременно финская буржуазия тайно закупала оружие в России через открыто существовавшие организации с невинно звучащими названиями, вроде Выборгское окружное управление или Карельский гражданский союз).

Финский егерский батальон немцы держали в Либаве готовым для переброски в Финляндию. В батальоне было некоторое количество социал-демократов, которые образовали свой комитет. 9 сентября 1917 г. этот комитет принял резолюцию о том, что поведение егерей — социал-демократов будет определяться тактикой социал-демократической партии. 21 сентября социал-демократы батальона приняли решение не подписывать обязательство о верности буржуазному правительству Финляндии. А после Октябрьской революции, во время ноябрьской забастовки в Финляндии, они решили обратиться к германской социал-демократии с просьбой добиться прекращения тайных германских поставок оружия в Финляндию, так как это оружие попадает, вероятно, только в руки буржуазии. Таким образом, егеря — социал-демократы стояли на позиции классовой борьбы и готовы были следовать указаниям социал-демократической партии. Но та недооценила важность разъяснительной работы в егерском батальоне, и это сыграло роковую роль: буржуазия позаботилась о том, чтобы информировать егерей в нужном ей духе и использовать их в интересах контрреволюции, изолировав наиболее левых.

Октябрьскую революцию финская буржуазия восприняла как сигнал опасности. Вмиг были забыты остатки разногласий с «активистами». Даже те слои буржуазии, которые были заинтересованы в экономических связях с Россией, теперь ориентировались на Германию и жаждали прибытия немецких войск, если не в Финляндию, то хотя бы на Аланды. Уже на другой день после Октябрьской революции так называемая заграничная делегация центрального комитета по освобождению Финляндии (в нее входили «активисты» Гуммерус, Сивен и Теслев) передала в германский военно-морской штаб меморандум по этому вопросу. И ноября та же делегация направила самому германскому правительству просьбу «перейти к действиям» в финляндском вопросе и для начала оккупировать Аландские острова. Германии было тогда не до этого, для нее первостепенную важность имел вопрос о сепаратном мире с Россией. Но она продолжала посылать в Финляндию военные материалы. 12 ноября 1917 г. к берегам Финляндии направилась немецкая подводная лодка, которая 17 ноября доставила к окрестностям Ловисы 3 т. взрывчатых веществ, 100 маузеров, ручные гранаты, 2 радиоприемника, а также радиокоманду и саперную команду; первая должна была осуществлять радиосвязь с Германией, вторая — перерезать сообщение между Финляндией и Петроградом.

Во время ноябрьской забастовки, когда власть финской буржуазии повисла на волоске, ее просьбы о немецком десанте стали еще настоятельнее. Нет надобности излагать эти вариации на тему о необходимости прислать войска в Финляндию или хотя бы на Аланды для «защиты Финляндии от большевизма». Финская буржуазия торопила, чувствуя, что земля горит под ногами, но Германия все не предпринимала просимых действий. 21 ноября на совещании у генерала Бартенверфера в Берлине «активист» Теслев раздраженно воскликнул, что если Финляндии не поможет Германия, то придется просить помощи «у Франции, Англии, Китая, Японии или какой-либо другой державы». Это произвело впечатление. Япония и Китай были не в счет, но разве не могли финны обратиться к Англии? Финских представителей вызвал сам Людендорф. Его беседа с ними состоялась 26 ноября 1917 г. в главной квартире в Крейцнахе. Выслушав очередную просьбу о высадке немецких войск в Финляндии или в крайнем случае на Аландских островах, подкрепленную всевозможными доводами о выгодности этого и для Германии, и для финской буржуазии, Людендорф объяснил, что из-за вероятности перемирия с Россией в текущем году об оккупации Аландов не может быть речи; в будущем году перспективы такого предприятия благоприятны при условии, что положение на Востоке будет иным. Людендорф обещал отправить егерский батальон в Финляндию и продолжать поставки оружия.

Хотя после Октябрьской революции планы восстания в Финляндии с целью отделения ее от России потеряли всякий смысл, так как благодаря позиции Советского правительства стало возможным свободное отделение Финляндии, Германия продолжала снабжать шюцкоры оружием. Ей было важно сохранить роль покровительницы финской буржуазии и не допустить переориентации ее на другую империалистическую державу. Поставки оружия являлись и профилактической мерой против революции, ибо укрепляли силы