и направили его рейхсканцлеру и верховному командованию. В нем говорилось, что «законное» правительство Финляндии просит о скорейшей и энергичной интервенции в пользу «Финляндии», которой «грозит гибель». Существует опасность, говорилось в меморандуме, что белая армия потерпит поражение, если будет предоставлена самой себе и если не будет оказана иностранная помощь. Лучшей помощью была бы присылка немецких войск. В меморандуме предлагалось направить России категорическое требование о выводе войск из Финляндии и выражалось предположение, что если Германия начнет интервенцию, то не останется в стороне и Швеция, ибо «каждый культурный народ обязан сообразно со своими силами вести борьбу против всемирной опасности большевизма». Таким образом, подавление финляндской революции рассматривалось как часть общего похода буржуазии против большевизма вообще.

Германия немедленно оказала белофиннам помощь силами.., пока самих же финнов: в середине февраля из Либавы в Финляндию вышли пароходы «Арктурус» и «Кастор» с финскими егерями на борту. Чтобы слухи об отправке в Финляндию воинских частей не вызвали трудностей в заключении мира с Россией, была разыграна маленькая комедия с переодеванием: финский егерский батальон был распущен, егеря переодеты в гражданское платье и без оружия доставлены в Финляндию, где опять превратились в военных. Перед отправкой с них взяли письменное обязательство, что они прослужат год в финляндской армии, и присягу на верность «законному» (т. е. белофинскому) правительству. Другими словами, Германия обязала егерей подавлять революцию. Егерям были присвоены воинские звания. Звание майора получило 13 человек, капитана — 41, старшего лейтенанта — 66, лейтенанта — 126, прапорщика — 157, фельдфебеля — 50, вице-фельдфебеля — 188, унтер-офицера — 423 и ефрейтора — 66 человек. 25 февраля этот большой отряд командного состава для белофиннов прибыл в Финляндию, куда за несколько дней до этого на двух судах из Германии же было доставлено оружие и боеприпасы.

В Финляндии не было тайной пребывание Ельта в Германий по поручению Свинхувуда, и не требовалось большой проницательности, чтобы догадаться, что он хлопочет там о присылке в Финляндию войск для разгрома Красной гвардии. Революционное правительство сделало попытку парализовать эти хлопоты. 21 февраля представитель революционной Финляндии в Стокгольме Артур Усениус послал германскому правительству следующую телеграмму народного уполномоченного по иностранным делам Ю. Сирола: «Настоящим имеем честь вам сообщить, что в Финляндской Республике правительство, которое привело страну к гражданской войне, свергнуто. Чтобы спасти страну от анархии, был временно создан Народный Комиссариат Финляндии, деятельность которого контролируется Центральным Советом Рабочих. Мы надеемся, что дружественные отношения между народами Германии и Финляндии останутся неизменными. Одновременно сообщаем вам, что Народный Комиссариат принял решение об аннулировании полномочий сенатора Эдварда Ельта».

Однако этот дипломатический ход революционного правительства не имел никаких последствий. В тот же день, 21 февраля, Людендорф пригласил Ельта в главную квартиру в Крейцнах и сообщил ему, что верховное командование решило послать в Финляндию войска; сначала будут оккупированы Аландские острова, которые послужат базой для операций, затем в Финляндию будут направлены более крупные силы — 5 — 6 немецких батальонов. Эти силы будут впоследствии пополняться всеми родами войск, необходимыми для ведения войны. Белофинские власти, сказал Людендорф, должны объявить населению, что немцы идут не как завоеватели, а как освободители страны от «красной анархии». Людендорф заверил Ельта, что германское военное вмешательство быстро положит конец власти красных. После этого Ельта принял Гинденбург, выразивший свое удовлетворение тем, что давнее желание сторонников германской интервенции теперь исполнится. Получив от Ельта «окрыляющую» весть о скором прибытии немецких войск, белофинское правительство сразу же отправило германскому канцлеру благодарственную телеграмму. У финской буржуазии вырвался вздох облегчения, она теперь была уверена в победе. Белофинское правительство сделало официальное заявление, что издержки германской интервенции Финляндия берет на себя.

Однако в конце февраля в шведских газетах было опубликовано самоуверенное заявление Маннергейма, что белофинны в немецких войсках не нуждаются и «освободят» Финляндию собственными силами. Людендорф вызвал Ельта и спросил, что это значит. Нужна ли, в конце концов, немецкая помощь? Тот стал уверять, что немецкая помощь совершенно необходима.

Поскольку отправка немецких войск в Финляндию несколько задерживалась, белофинны нервничали. 3 марта Ельт направил в германское министерство иностранных дел письмо, в котором умолял: «От имени моего правительства я еще раз настоятельно прошу об уже обещанной военной помощи со стороны Германии. Надежды моего правительства и финского народа, который прилагает сейчас все силы, чтобы спасти страну от анархии и гибели, построены, как и раньше, на осуществлении этой помощи».

Германия не была бы империалистической державой, если бы не воспользовалась отчаянным положением финляндской буржуазии. Непременным условием получения Финляндией помощи она объявила подписание договоров, которые должны были поставить Финляндию в зависимость от Германии. Белофинны были готовы на:все. 7 марта Гертлингом от имени Германии и Эрихом и Ельтом, получившими от Свинхувуда неограниченные полномочия, от имени белой Финляндии были подписаны германо-финский мирный договор, соглашение о торговле и мореплавании и дополнительные протоколы к договору и соглашению. Вопреки нормам международного права, все эти документы были составлены на языке одной стороны — немецком; в этом отразилось и неравноправие сторон, и спешка, вызванная критическим положением белофиннов.

Мирный договор ограничивал внешнеполитическую самостоятельность Финляндии. 1-я глава договора носила название «Подтверждение дружбы между Германией и Финляндией и обеспечение самостоятельности Финляндии»[56]. Первая же статья противоречила второй половине заголовка. В этой статье после заявления, что между Германией и Финляндией не существует состояния войны и что они исполнены решимости жить отныне в мире и дружбе, говорилось, что Германия будет выступать за то, чтобы другие державы признали независимость Финляндии. За это Финляндия обязуется не уступать никакой части своих владений иностранной державе и не предоставлять такой державе сервитута на своей территории, не согласовав предварительно этот вопрос с Германией. Обязательству, которое брала на себя Германия, была грош цена, потому что после признания независимости Финляндии Советским правительством для признания ее другими державами не было серьезных препятствий. Таким препятствием стала сама зависимость Финляндии от Германии. Англия и США не признавали потом Финляндию некоторое время именно потому, что она превратилась в сателлита Германии. Но сама эта статья и показывала, что Финляндия уже находится в зависимости от Германии: статья запрещала Финляндии распоряжаться своей территорией по своему усмотрению, требовалось предварительное согласие Германии.

В ст. 6 говорилось, между прочим, что в отношении коллективных договоров политического содержания, в которых участвуют и другие воюющие страны, обе стороны резервируют свои позиции до заключения всеобщего мира. Эта статья имела целью не допустить переговоров и сближения Финляндии со странами антигерманской коалиции и привязать Финляндию к Германии.

Ст. 19, в которой говорилось