Гуммерус упрекнул Брантинга в том, что шведское правительство и правые социал-демократические лидеры слишком трусят, нужно-де смелее оказывать помощь белофиннам, тот ответил: «Может быть, вы и правы (!), но если бы я настаивал на предоставлении помощи, я потерял бы всякое влияние в собственной партии». «Старая прискорбная история! — горестно восклицает Гуммерус. — Лидеры оказываются бессильными,когда приходят в движение инстинкты проникнутых фанатизмом масс».

Таким образом, сложилось оригинальное положение. Шведское правительство сочувствовало белофиннам и хотело им помочь. Хельнер, например, писал: «Что касается лично меня, то я хотел оказать ему (Маннергейму. — В. X.) и финскому (т. е. белофинскому. — В. X.) правительству как можно большую помощь... Будь я молодым человеком, я присоединился бы к добровольцам, которые направлялись в Финляндию, и сражался бы в армии Маннергейма». Но направить туда войска шведское правительство не могло по указанным внешнеполитическим и внутриполитическим соображениям. Даже экспортировать оружие в белую Финляндию оно открыто не могло, опасаясь революционных выступлений рабочих. Оставалось помогать белофиннам тайно, неофициально, маскировать свою помощь всевозможными способами. На заседании государственного совета, где из-за позиции социал-демократов Эден и Хельнер вынуждены были отказаться от предоставления белофиннам оружия из государственных запасов, Хельнер все же заявил, что он по крайней мере не собирается создавать препятствий продаже вооружения белофиннам фабрикантами оружия или торговцами оружием, ибо уж это-то с точки зрения международного права не противоречит нейтралитету.

Такова была в общем позиция шведского правительства в вопросе о помощи белой Финляндии. Поэтому, когда член руководства левой социалистической партии Ивар Веннерстрём в большой речи в парламенте подробно и объективно рассказал о причинах финляндской революции, выступил против какого бы то ни было вмешательства Швеции в эту внутреннюю борьбу и потребовал от главы правительства Эдена ясного ответа о позиции правительства в вопросе о вооруженной интервенции, поставках оружия и организации в Швеции вооруженных отрядов для отправки в Финляндию, тот вынужден был сказать, что правительство не собирается ни посылать вооруженные силы в Финляндию, ни предоставлять оружие, ни разрешать организацию отрядов, хотя его симпатии «на стороне законного правительства и порядка», т. е. белофиннов.

По этим-то соображениям на предложение Грипенберга шведскому правительству об интервенции Эден в тот же день, 4 февраля, ответил отрицательно, подробно объяснив причины такой позиции Швеции. Швеция, добавил Эден, хотела бы оказать Финляндии добрые услуги в другой форме — в форме посредничества между борющимися сторонами, а также в форме демарша перед русским правительством по вопросу о выводе русских войск из Финляндии.

Грипенберг направил через МИД Швеции следующую телеграмму белофинскому правительству в Ваасе и Маннергейму: «Шведское правительство отклоняет вооруженную интервенцию как по внутриполитическим причинам, так и потому, что это привело бы Швецию к войне с Россией. Вместо этого оно предлагает посредничество между борющимися сторонами, а также серьезное представление русскому правительству о выводе войск...

Прежде всего будет установлено перемирие, во время которого наше правительство будет иметь время организовать войска, собрать военные материалы, привлечь к себе добровольцев и принять другие необходимые меры. Здешнее правительство считает борьбу против непрерывно возрастающей массы русских бесперспективной».

В первоначальном тексте телеграммы Грипенберга говорилось, что он постарается обработать шведское общественное мнение при помощи прессы и принудить правительство либо осуществить интервенцию, либо уйти в отставку. Хельнер заявил, что в этой форме телеграмма не может быть послана, и Грипенберг вынужден был изменить ее конец. Таким образом, белофинны готовы были не останавливаться перед вмешательством во внутренние дела Швеции, чтобы вызвать интервенцию в свою пользу.

Как видно из телеграммы Грипенберга, посредничество с целью перемирия между белыми и красными, которое Швеция предлагала осуществить, рассматривалось не как шаг к окончательному прекращению военных действий, а лишь как временная передышка, чтобы «организовать войска, собрать военные материалы, привлечь добровольцев» (а также получить военную помощь от империалистических держав) с явной целью продолжить затем войну уже с лучшими шансами на победу. Перемирие должно было быть формой помощи белофиннам. Характерно, что Хельнер, потребовавший изменить конец телеграммы Грипенберга, не сделал никакого замечания относительно толкования предложенного им перемирия.

Белофинны отклонили предложение шведского правительства о посредничестве «прежде всего по принципиальным, но также и по техническим причинам». В частности, выражалось опасение, что «во время возможного перемирия красные будут иметь такую же возможность, как и мы, подтянуть подкрепления, достать оружие». Белофиннам нужна была более эффективная и непосредственная помощь войсками, и поскольку уже в середине февраля, как будет показано дальше, они заручились такой помощью у Германии, они не хотели думать ни о каком перемирии и жаждали скорейшего и сокрушительного разгрома рабочего класса своей страны.

Ответив на просьбы белофиннов об интервенции официальным отказом и сохранив, таким образом, видимость нейтралитета, Швеция в действительности оказывала активнейшую помощь белофиннам и сделала максимум того, чтобы на практике этот свой отказ, предназначенный для обмана рабочих, свести на нет.

Швеция оказала содействие доставке из Германии в белую Финляндию военных материалов и егерского батальона. Германские транспорты с оружием, следовавшие из Данцига и Либавы в Ваасу в середине и конце февраля, были проведены через территориальные воды Швеции с максимальной предупредительностью: судам был предоставлен уголь для бункеровки, путь им расчищал шведский ледокол, шведские военные суда двое суток специально ожидали их в море и затем конвоировали их, в то время как шведские самолеты производили для них разведку над Балтийским морем, а вдоль побережья были специально зажжены сигнальные огни.

Два первых парохода доставили в Ваасу 100 егерей, 35 тыс. винтовок, 1 млн. патронов, 12 орудий, а также пулеметы и другие военные материалы. На следующем пароходе были доставлены в белую Финляндию остальные финские егеря и большое количество вооружения. На четвертом пароходе — тяжелая артиллерия и другое военное имущество для белофиннов.

Государственный совет Швеции дал разрешение на экспорт в белую Финляндию двух тысяч винтовок «Маузер» и 100 тыс. патронов. Кроме того, шведское правительство разрешило офицерам и солдатам шведской армии, желающим сражаться на стороне белофиннов, уволиться из шведской армии и уехать в белую Финляндию, взяв с собой свое оружие. По официальным данным, до 20 апреля 1918 г. по таким разрешениям было вывезено из Швеции в белую Финляндию 625 винтовок с 366 180 патронами и 360 пистолетов и револьверов с 137 825 патронами.

Кроме того, шведские власти не чинили ни малейших препятствий контрабандной перевозке оружия из Швеции в белую Финляндию. Когда массовые протесты шведских рабочих сделали невозможной открытую помощь белофиннам, Пальмшерна, ярый сторонник такой помощи, с досадой записал в своем дневнике,что «рабочая солидарность заметно пробивается через все», и тут же пообещал, что