Давайте честно признаемся: занятость бывает очень даже приятной. В своих лучших проявлениях она напоминает спортивное соревнование – ловко управляясь с кипой дел, вы испытываете схожий эмоциональный подъем. На то есть физиологическая причина: когда мы получаем новое письмо, бросаем взгляд на экран смартфона, оповестившего нас о входящем сообщении, или открываем новый сайт, наш мозг высвобождает нейромедиаторы. Эдвард Хэллоуэлл и Джон Рэти из Гарварда обнаружили, что такие перескоки с объекта на объект снабжают нас «дофаминовой дозой» так же, как это делают наркотические препараты{120}. Это значит, что дело не только в нашем стремлении быть в курсе всех событий. Электронные письма и социальные сети вызывают зависимость! Причина нашей занятости не только в том, что у нас слишком много дел. Занятость – это кайф, и мы на нее прочно подсели.

После Второй мировой войны человечество захлестнула эпидемия разного рода зависимостей, и год за годом она все ширится. Брюс Александер, один из ведущих исследователей этой проблемы в мире, полагает, что мы ищем выход из кризиса не там, где нужно. Психологам и социальным работникам удается помочь лишь малой доле зависимых. Полиция и вооруженные силы одерживают незначительные пирровы победы, но проигрывают нарковойну в целом. Александер считает, что причину столь плачевного положения нужно искать в области социологии, а не медицины{121}. Корень всех бед он видит в «дислокации» – чувстве утраты своего места в мире, недостаточности смысла и ослаблении культуры. Опираясь на работу венгерского светила экономической антропологии Карла Поланьи, он предполагает, что эта дислокация коренится в том времени, когда потребности общества и индивидуумов были вытеснены потребностями рынка и мировой экономики. Теперь людям только и остается, что искать смысл жизни во всем подряд – в дурманящих зельях, шопинге, занятости.

У мозга есть замечательные эволюционные основания любить информацию и новизну. Информация, которая могла помочь древним гоминидам раздобыть пищу или лучше понять окружающую действительность, была необычайно ценной, а способность вовремя заметить хищника могла спасти жизнь. Поэтому за последующие тысячелетия мозг научился выдавать нам порцию вознаграждения каждый раз, когда мы находим новую информацию или замечаем что-то необычное. В качестве такого вознаграждения выступает не только наш старый друг дофамин. Наша опиоидная система способна погрузить нас в состояние сродни блаженному ступору (в котором мы тратим часы на поиски в Google). Стоит нам попасть в ловушку этой зависимости, как наш мозг оказывается в замкнутом круге желаний: он жаждет награды, получает ее, потом хочет снова. Дофамина много не бывает. Мы алчем информации, поэтому начинаем искать ее в Google, а найдя, получаем вознаграждение, но тут же хотим еще, поэтому вводим новый запрос. Как говорит профессор нейробиологии Кент Берридж, «пока вы там сидите, потребление вызывает лишь больший аппетит»{122}. То же самое происходит и тогда, когда вы слышите сигнал входящего сообщения или чувствуете вибрацию своего телефона. Мозг вознаграждает нас за обнаружение новых объектов, и, поскольку сообщения, звонки и электронные письма в большинстве своем приходят к нам неожиданно, мы удостаиваемся приятного бонуса каждый раз, когда получаем их.

В преддверии Второй мировой войны Германия разработала метадон – синтетический опиоид, который страна рассчитывала применять как надежный анальгетик местного производства. В наши дни метадон получил широкую известность как средство, использующееся при лечении героиновой зависимости. Он считается легальным медицинским препаратом и обладает более длительным эффектом, чем героин, поэтому с его помощью зависимые люди могут постепенно сократить необходимую им дозу. Наркоманы колют героин ради кайфа, несмотря на то что он разрушает их жизни. Метадон тоже дает им этот кайф, но позволяет понизить степень зависимости.

Занятость тоже разрушает жизни – и тоже вызывает кайф. Но ведь и на нее должен существовать свой метадон? Чем можно заменить наслаждение от информационных инъекций и бешеной активности, чтобы не наносить своему здоровью и благополучию столько вреда? Берридж в своей теории проводит грань между состояниями «хотеть» и «любить»{123}. Выброс дофамина, по всей видимости, больше связан с первым, нежели со вторым. Отсюда и проистекает наше неутолимое желание проверять свой Facebook каждые 15 минут и забивать в строку поиска Google бессчетное множество запросов.

Если вы хотите поубавить свою зависимость или научиться получать кайф более планомерно и подконтрольно, у вас есть два варианта: поискать свой дофамин в чем-то другом или заменить то, чего вы хотите, тем, что вы любите (об этом следующий раздел «Упоение вовлеченностью»).

Для начала предлагаю вам пять способов подзарядиться дофамином, не прибегая к поиску новой информации и занятости:

• Ешьте. Первым и главным источником дофамина может стать ваше питание. Продукты, богатые тирозином, – такие как миндаль, авокадо, бананы, мясо, птица и зернышки кунжута – подойдут для дозаправки счастьем лучше всего.

• Тренируйтесь. Физические нагрузки повышают содержание кальция в крови, а он в свою очередь стимулирует выработку дофамина.

• Высыпайтесь. Когда мы устаем, выработка дофамина заметно сокращается.

• Ставьте перед собой микроцели. Дофамин – неотъемлемая часть вознаграждения, которое мы получаем от своего организма по достижении цели. Поставьте перед собой цель не открывать электронную почту и не выходить в соцсети в ближайшие два часа!

• Ну а если с предыдущими пунктами не сложилось, вам помогут вкусный ужин, здоровый смех и секс!

Внимание любит новизну – его влечет ко всему непривычному, как мотылька к свету. Но мозг плохо переносит беспорядок. Он любит, чтобы все было в полном соответствии: и цели, и мысли, и внимание. А новая информация по определению вносит хаос в его стройную систему – ведь она может не соответствовать ни ходу наших мыслей, ни нашим целям. Когда новизны становится слишком много, она сбивает нас с намеченного курса, отвлекает от целей, отнимает энергию, которую мы приберегали для своих приоритетных задач, и отправляет нас брести по другому, менее успешному пути. Вместо плавного, сосредоточенного и комплексного мыслительного процесса, во время которого мы полностью контролируем свое сознание, мы получаем клубок запутанных, разорванных, торопливых соображений. Это состояние ума называется «психическая энтропия» – оно неприятно и неэффективно. По-другому это состояние называется «занятость».