Не выдерживает никакой критики.

Они выглядели так, словно выбежали из дома впопыхах, в чем стояли: Линн в выцветших капри и мужской клетчатой рубашке, Мэрилин в желтых спортивных штанах, такой же майке и куртке на молнии, Хейди в джинсах. Эми, должно быть, вечером ходила в церковь, потому что надела розовый костюм с белыми обтяжными пуговицами. Все дружно ринулись наверх, обдавая ее сильным запахом духов и страсти совать нос в чужие дела.

— Мы кое-что принесли, — объявила Мэрилин, вытаскивая из пестрой хозяйственной сумки бутылку водки и серебряный шейкер для коктейлей. — Спасибо тебе, Господи, за бесконечные циститы Эми. Всегда знаешь, где водится клюквенный сок.

— Теперь мне уже лучше, — сообщила Эми, в свою очередь, вынимая «Оушн спрей»[15]и две банки коки: алкоголя она принципиально не пила.

— Если бы ты пошла пописала сразу после того, как позанимаешься сексом с Клинтом, не сидела бы потом на унитазе целыми днями, — изрекла Хейди, принимаясь шарить по шкафам в поисках стаканов.

— Я и писаю, — отмахнулась Эми. — Только не всегда помогает.

Хейди воинственно ткнула в нее стаканом:

— Сразу после? Или после того, как вволю наобжимаешься?

— Когда как.

— Я писаю, — призналась Мэрилин, — и все равно иногда бывает.

Пытаться остановить «Сивилл», когда они пришли в действие, — все равно что пытаться остановить нашествие кудзу[16].

Поэтому Уинни покорно устроилась на продавленном диване и только наблюдала за их бурной деятельностью. Линн вытащила из пакета коробку «Кокоа пафс»[17].

— Единственное подобие шоколада, которое я нашла в доме. Ребятишки добрались до моих запасов «Херши».

— Представляешь, нужно же было так случиться, что именно Сью Ковнер…

Линн опрокинула коробку сухого завтрака над миской, подставленной Хейди. Сью была отъявленной сплетницей и владелицей химчистки, по несчастному совпадению находившейся через дорогу от «Вчерашних сокровищ».

— Ни слова, пока я не приготовлю выпивку, — бросила Мэрилин, направляясь на кухню.

«Сивиллы» привыкли работать дружно, и вскоре все уже собрались вокруг дивана со стаканами в руках. На французском кофейном столике красовалась керамическая миска с «Кокоа пафс» и «Скиттлз», которые Хейди выудила со дна сумки.

— Можете издеваться надо мной сколько угодно, — объявила Эми, — но это серьезное дело, и начать следует с молитвы.

Она схватила за руки Уинни и Линн.

— Господи Иисусе, мы здесь во имя дружбы, чтобы помочь Уинни и Райану в тяжелое для них время. Просим тебя вселить в их сердца всепрощение, чтобы они смогли разобраться со своими проблемами, какими бы они ни были. Напомни им, как сильно они любят друг друга. И молим тебя, Господь наш, не позволь никому, подчеркиваю, никому разлучить то, что ты соединил. Аминь.

— Аминь, — хором вторили остальные.

Уинни глотнула клюквенного сока, разбавленного водкой — очень много водки, очень мало сока, — и обреченно уставилась на подавшуюся вперед Мэрилин.

— Ладно, друзья, а теперь к делу.

Отчаянно сморщившись, она коснулась колена Уинни.

— Солнышко, сегодня мне звонила Сью Ковнер. Сказала, что две последние ночи у тебя наверху горел свет и, по ее мнению, ты здесь ночуешь.

Она многозначительно оглядела наряд Уинни.

— Я ответила, что она скорее всего ошибается, но, похоже, Сью была права.

— Сью Ковнер следовало бы заниматься собственными делами, — отрезала Уинни.

— Для этого она слишком занята чужими!

Линн схватила пригоршню «Кокоа пафс» и подобрала под себя ноги.

— Сегодня Дик звонил Райану на работу. Говорит, голос у него ужасный, — продолжала Мэрилин.

— Вот и хорошо, — буркнула Уинни, удивив себя почти так же сильно, как подруг.

Хейди повертела в руках стакан и оглядела остальных.

— Все вы знаете, какая у меня интуиция. Я первая сказала, что у них, должно быть, проблемы.

Все эти годы интуиция Хейди, как правило, оказывалась куда менее надежным источником, чем местные прогнозы погоды. Могла бы найти другой случай, чтобы ее демонстрировать!

— У нас трудный период. Что-то вроде ухабистого участка дороги, на который иногда попадает машина, — осторожно объяснила Уинни. — Ничего серьезного. Мне не хочется говорить на подобные темы, и все это зряшная трата хорошей водки.

Мэрилин оглядела подруг, и Уинни стало немного не по себе при виде их многозначительных физиономий. Эми схватила стакан Линн и украдкой глотнула смесь, которую никогда не пила. Линн засмеялась:

— Солнышко, лично мы считаем, что это немного серьезнее ухабистого участка. Поэтому и пришли сегодня.

— Почему вы так думаете? — медленно спросила Уинни.

— Сью звонила дважды, и второй раз — не далее как час назад.

Мэрилин беспомощно взмахнула руками.

— О черт, я сейчас заплачу.

Эми погладила ее по плечу, не сводя, однако, глаз с Уинни.

— Дочь Сью позвонила из «Лейкхауса». — Она нервно потеребила крест с видом скорбящей Богоматери и, набрав в грудь воздуха, выпалила: — Там был Райан. В «Лейкхаусе». Ужинал с Шугар Бет.

И тут все заговорили сразу:

— Я так зла, что готова плюнуть ей…

— Мы должны были первыми предупредить тебя…

— Ты сама знаешь, Райан никогда не взглянул бы на другую женщину. И если бы это была не Шугар Бет, никто бы и внимания не обратил.

— Я просто ее ненавижу. Ничего с собой поделать не могу. Ей это с рук не сойдет.

Сначала Уинни во всем обвинила себя. Не уйди она из дому, ничего этого не случилось бы. Позволь она Райану вчера вечером подняться к ней… Объясняйся она мягче по телефону…

Желудок словно обожгло кислотой.

Ну что же, по крайней мере теперь кое-что стало ясно.

— Райан уже большой мальчик, — услышала она собственный голос, — и достаточно силен для того, чтобы отбить все ее атаки, если захочет, конечно.

— А если не захочет? — вскинулась Линн. — Что тогда мы будем делать?

«Не ты. Мы».

То ли от водки, то ли от страха, но сердце Уинни наполнилось любовью к этим женщинам.