Чувство невероятной всепоглощающей гармонии переполнили душу, стоило оказаться на поляне. Хотя поляной называть ее было неправильно. Это было огромное поле, трава на котором смешивалась с цветами и лечебными растениями, кое-где росли плодовые деревья, вдали виднелось зеркало – озеро… Пахло там одуряюще, а сверху светило яркое солнце, заставляя жмуриться от счастья.

– Не нужно ходить дальше, эра, – меня за локоть схватил Морис, – нам не разрешается здесь прохлаждаться подолгу.

– Нет? – удивилась я, – тогда зачем мы столько шли сюда?

– Запастись водой для зелий лекаря и криминалистов, кое-каких корешков взять, листья там… У каждого свое практическое задание. К озеру вообще только Ада может ходить, там же русалки.

Я недоумевала.

– Но почему нельзя гулять по поляне?

– Можно забыться, – просто ответил Морис. – Разве не чувствуете, как здесь опасно? Только ведуньям разрешалось. А у нас здесь обоняние быстро приходит в негодность. Потом еще несколько часов будем, как слепые ходить. Даже странно, что плачущего леса вы боялись, а здесь вам хочется погулять.

Вот как.

Нет, странного как раз мало. Потому что это место идеально для такой как я. Но сказать об этом не могу, и задержаться тоже не получится, как бы ни хотелось.

– Эра Шторм, – Акель позвал меня, стоя достаточно далеко от края поляны, – можно вас на минутку? А вы чего замерли? Работаем! Через пятнадцать минут выдвигаемся назад, и меня не волнует, успеете ли вы выполнить задание!

Студенты вокруг бросились в рассыпную, а я двинулась к котику.

– Всего пятнадцать минут, – сказала ему, едва подошла. – Так мало.

– Обычно я даю им пять, – улыбнулся он. – Но сегодня особый случай, у нас свидание.

Я засмеялась.

– Вы не сдаетесь.

– Никогда, – Тардилар подмигнул, но тут же стал серьезным: – Можете пройтись, только не уходите далеко за край поляны. Чем дальше вы уйдете, тем меньше вероятность, что кто-то из нас сможет пойти за вами – там запахи сильнее, они кружат голову зверю.

Я чуть не завизжала от счастья.

– Обещаю, вернусь даже раньше, далеко не отойду.

Растения звали меня, манили, сами рвались в мои руки. Эта земля и правда тосковала по ведуньям, звенела от напряжения и обиды – к ней редко приходили знающие.

Я шла туда, куда вели инстинкты, рвала какие-то цветы, не зная их названий, но чувствуя, что так нужно. Несколько растений пришлось аккуратно рыть, чтобы достать с корнем. Запачкав руки и ногти, но отогревшись душой, я была рада, как никогда, возвращаясь к кромке поляны.

Но счастье перерезал крик Тардилара.

– Барс!!!

Я мигом обернулась на крик. Акель бежал неподалеку в направлении озера. А там, по пояс в воде, стоял О’никар.

Рядом с ним сидела на высоком нагретом солнцем камне русалка. Девушка с голой грудью и длинным зеленым хвостом вместо ног причесывала роскошные рыжие волосы.

– О’никар!!! – снова закричал Акель.

Он бежал, но я понимала – не успевает. Барс входил в воду, не собираясь останавливаться. Русалка продолжала причесываться, когда обернулась и зашипела на приближающегося Акеля. Тот дернулся, и его откинуло в сторону.

– Идиотка! – закричал рядом староста группы. Он тоже бежал, но не на помощь Барсу, а за Адой. – Нельзя! Куратор сам справится, не лезь, дура!

Все происходило так быстро, а я стояла и медлила. Как во сне, не верила, что все по-настоящему. Тардилар снова несся вперед и снова его отбросило шипением обнаженной русалки.

А Барс уже по шею был в воде.

Цветы выпали из моих рук, глаза закрылись всего на мгновение. Вскинув руки вверх, я попросила у неба силы и, упав на колени, стукнула кулаками по земле.

Глаза я так и не открывала, но прекрасно видела, что идеально голубое небо начало чернеть, закрывая солнце, а вода в озере покрывалась рябью, медленно поднимаясь вверх. Тардилар снова бежал, на тот раз достигнув цели и схватив ошалевшего Барса за шкирку. Русалка упала с камня на сырую землю, вода с которой отступала все дальше, поднимаясь стеной. Тормис Кхарт тащил к кромке поляны Аду Грицу и кричал оставшимся ребятам из группы убираться к скалам…

А потом земля взмолилась остановиться.

И я осторожно разжала кулаки, погладив помятую траву. Раскрыла глаза и попросила прощения за вторжение. А еще пообещала вернуться, потому что точно знала, что этому месту необходимо помочь. Теперь, не пряча свою суть, я чувствовала каждый корешок на поляне, каждое дерево, и мне хотелось поделиться с ними силой, потому что они слабели без ведовской помощи.

Все смешалось. То ли во сне, то ли наяву, я легла, прижавшись щекой к горячей земле и улыбаясь, словно полоумная. В тот миг точно понимая, мой дар пробудился окончательно и больше не даст себя игнорировать…

Очнулась я в корпусе Тардилара. В той самой кладовке, где переодевалась перед походом в плачущий лес. И в первый миг показалось, будто ничего не случилось. Не было плачущего леса, русалок и Барса в ловушке озера… Может, я головой ударилась, пока костюм натягивала? Упала, очнулась – все уже вернулись.

Но, стоило приоткрыть глаза и посмотреть на этих “всех”, толпой стоящих вокруг с видом родственников, отправляющих дорогую сестру в последний путь, как пришла ясная мысль – ни фига мне не приснилось.

Однако оптимизм во мне умирать не желал. А вдруг никто не заметил проявления моего дара?

– Ведьма очнулась, – тут же добил Тормис Кхарт.

– Можно повежливей? – сделала ему замечание эра Комаричи.

Эра Комаричи?! Она -то что здесь делает? Я едва не застонала в голос.

– Простите, – повинился перед преподавателем староста, – но это же правда. С возвращением в мир живых, эра Шторм.

Последнее было адресовано мне с приветливой улыбкой совсем непохожей на прежний оскал. Сопровождалась речь букетом цветов. Мною же набранных на поляне, я их узнала.

– С-спасибо, – проговорила хрипло, едва ворочая языком. Поняв, что говорю с трудом, хотя все еще с удалым мужицким басом, поморщилась от обиды. Хотелось скорее вернуть свой голос, раньше не понимала, насколько он хорош.

– Пожалуйста, – хмуро ответила Комаричи вместо старосты. Строго глянув вокруг, она поправила на носу круглые совиные очки и заявила: – Так! Куратора я вам вернула, больше постарайтесь ее не доводить почти до смерти.

– Обещаем, – раздалось со всех сторон.

– Не так, – Комаричи закатила глаза, сложила руки на груди, выжидающе уставилась на Тормиса: – Ну-ка, скажите, как эр Тардилар просил?

И снова гомон из голосов:

– Клянусь честью и именем, что не раскрою тайны эры Шторм. Если она сама не даст разрешение на это.