Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такено зажег еще одну стрелу, но вместо того, чтобы использовать лук, он протянул руку с горящей стрелой за край балкона, раскрыл ладонь и выронил ее пылающим наконечником вниз.
- Лучники, - выкрикнул он. – Приготовиться.
Всадники на земле собрались бы сами, и лучники в башне подготовились бы, лишь завидев сигнал, но Такено хотел лично отдавать приказы, даже если он был единственным, кто их слышал. В небе послышался мягкий свист десятков гигантских мотыльков, подлетавших к противнику.
За стенами, О-Кагачи уже орудовал тремя головами и начинал проявлять признаки раздражения. Он наносил удары сомкнутыми челюстями по одной и той же части стены, поочередно меняя бьющие головы. Ритм ударов становился все жестче, и каждый последующий удар был сильнее предыдущего.
Головы О-Кагачи обрушивались в нарастающем ритме, а кольца его тела перекатывались, возвышаясь над самими стенами крепости.
Такено впал в отчаянье, видя, что необъятная масса Великого Древнего Змея собиралась воедино, чтобы раздавить стены, попросту навалившись на них. Возможно, лишь гордость О-Кагачи заставляла его продолжать биться головами о стену, либо же он был настолько первобытен, что просто неспособен был увидеть ничего, кроме самого прямого пути к своей цели. Одно было ясно: змей собирался пробить могучие стены Эйгандзё, и отсутствие прогресса в этом намерении начинало его раздражать.
Даже зачарованные стены мощнейшей крепости Даймё не могли долго выдержать натиск О-Кагачи. Под ударами его голов возникла первая трещина, и великий змей удвоил усилия. Каменный блок у самой вершины стены раскололся надвое, и удары чудовища выбили верхнюю его часть во внутренний двор башни. Стена начала уступать, но безжалостный бой чудовищных голов не унимался ни на секунду.
Такено зажег еще одну стрелу и подготовил свой лук. Ему нужно было отвернуться от О-Кагачи, чтобы произвести точный выстрел, и он чутко прислушивался, натягивая тетиву. Когда он услышит, что стена поддалась, он подаст сигнал кавалерии. Две тысячи солдат и лошадей объедут вокруг башни и нападут на О-Кагачи. Сразу после начала битвы змея с наземными силами, начнется атака с воздуха. В седлах мотыльков восседали самые одаренные маги в армии Конды, но их было совсем не много. Даймё всегда предпочитал полагаться на скорость боевых животных и дисциплину своих воинов, придерживая магию в резерве для самых крайних обстоятельств.
Такено ждал, слушая, пока тетива держалась на рифленых мозолях его пальцев. Пот струился по его лбу, и он смотрел прямо, полу-зачарованный пламенем огня на пропитанной маслом материи, привязанной к стреле. Удары продолжались, но стена не рушилась. Пока.
Под ним двести лучников стояли в таких же позах, готовые выпустить стрелы в нападающее чудовище. Среди них также было несколько магов, и большинство их стрел были благословлены Мёдзин Очищающего Пламени на меткое попадание, на поражение священным огнем и светом всего, что было неправедным.
За его спиной раздался жуткий звук раскалывающихся камней, агонией пронзивший его уши. Такено туго натянул тетиву до предела, но не отпустил ее. Вместо этого, он бросил взгляд на сцену за его спиной, где О-Кагачи пробивал дыру в стене, способную свободно вместить одну из его голов.
Такено наблюдал, как змей вырвал каменные блоки своими могучими челюстями, едва ли не с аппетитом сжимая их зубами, и выворачивая их из кладки. Как только блоки отрывались от стены, он небрежно швырял их с невероятной силой через внутренний двор крепости.
Генерал опустил лук. Это было безнадежно. Даже десять тысяч всадников едва ли привлекли бы внимание О-Кагачи. Они были подобны муравьям, нападавшим на медведя. Все стрелы мира не пробили бы его шкуру. Даже Йосею едва удалось пробить ее при всей его скорости и весе.
Он и Конда относились к этому испытанию, как к очередной битве армии Даймё с враждебными ками. Двадцать лет патовой ситуации в войне сделали их беспечными и самонадеянными. Это был не простой ками, и даже не мёдзин. Это было подобно тому, что само небо обернулось против них, или море, или земля под их ногами. О-Кагачи уничтожит их всех, даже не заметив, что именно он только что уничтожил.
Такено смотрел на змея, мерно продвигавшегося сквозь стену во внутренний двор. Конда привел их к величию, победе и славе, но он также привел их сюда, к битве с О-Кагачи в тщетном усилии сохранить последние крохи величия, которое все еще оставались у нации.
Такено вздрогнул, ужаснувшись собственным мыслям. Даймё Конда был его повелителем и правителем и заслуживал тотальной безусловной лояльности. Как мог Такено обвинять во всем, что случилось одного лишь Конду? Разве самого его не было там, в ту страшную ночь двадцать лет назад? Разве не стоял он рядом, когда Конда вытаскивал огромный каменный диск из какуриё, с готовностью, даже с нетерпением поддержать своего правителя и помочь ему достичь его цели? Никто из них не мог знать, что заклинание Конды разожжет двадцатилетнюю вражду ками, и в итоге обрушит на них гнев змея. Такено знал, что он не должен был сомневаться в Конде, ни тогда, ни сейчас.
Генерал снова поднял лук и выпустил стрелу в воздух. Отшвырнув оружие в сторону, он поджег последнюю стрелу и бросил ее вниз. Он повернулся, прошел к краю балкона, и опустил руки на перила.
Из дальней части внутреннего двора вновь послышался гром топота копыт, несущейся галопом кавалерии. Солдаты рычали и выкрикивали боевые кличи, поднимая дух Такено и укрепляя собственную смелость. Из башни вылетели первые светящиеся стрелы. За ними последовал шквал стрел и лучей магической силы от мотыльков в небесах. Ожидание завершилось. Последняя битва началась.
Такено наблюдал достаточно долго, чтобы пасть духом. Каждая стрела, достигшая О-Кагачи, отскочила от его чешуи, не нанеся ни малейшего вреда, каждый сверкающий луч света отразился, как капля дождя. Первый отряд кавалерии готовый напасть на змея был мгновенно раздавлен, когда О-Кагачи подтянул свое титаническое тело вперед. Они не кричали; крови не было. Пятьдесят человек с лошадьми просто перестали существовать, навсегда погребенные под огромными змеиными кольцами.
Одна из голов О-Кагачи отклонилась назад и взревела. Такено находился примерно на одном уровне с великим
