– Кто ты? – заплетающимся языком спрашивает девушка. – Где…

Ее снова начинает рвать. На сей раз рвота затекает в горло, и девушка давится.

Билли падает рядом на колени, обхватывает ее под грудью и рывком поднимает к себе. Теперь его чертовы трусы, изначально великоватые и набравшие воды, начинают ползти вниз. Билли засовывает два пальца девушке в рот, надеясь, что та его не укусит. Последнее, что ему сейчас нужно, – это инфицированная рана. Он разжимает ей зубы, пальцами выгребает часть рвотных масс на пол, потом обхватывает ее сзади покрепче и резко надавливает на грудину. Отлично! Девица блюет, как герой: целый фонтан рвоты вылетает из нее, точно реющий флаг, и врезается в противоположную стену коридора.

По улице едет машина. Появись она три минуты назад, это был бы конец, но сейчас Билли в безопасности и смотрит на свет ее фар сквозь залитое дождем стекло входной двери. Он опускается на одно колено, все еще держа девушку перед собой. Чертовы трусы теперь болтаются где-то между колен, и Билли даже успевает выругать себя за то, что когда-то отказался от плавок. Голова девушки вновь падает на грудь, но на сей раз сиплые звуки, которые она издает, – это храп, а не попытки захлебнуться собственной блевотой. Опять отключилась.

Свет фар становится ярче, потом машина уезжает, не сбавляя скорости. Билли встает и поднимает девушку, одну руку сует ей под колени, а другой обхватывает плечи. Голова девушки запрокидывается назад. Билли сбрасывает мешающие трусы и ногой откидывает их в сторону. Прямо сцена из какой-то безумной комедии, ей-богу.

С мокрых волос девушки капает вода. Пряди болтаются, как маятник, туда-сюда, пока он тащит ее вниз, в подвал, пытаясь не грохнуться со ступеней. Ее запрокинутое лицо бледное, как луна. На лбу, над левым глазом, Билли замечает еще один синяк.

Ноги его просто убивают. Хрен с ним с оторванным пальцем, но чертовы занозы! Билли умудряется спуститься, не упав, и толкает задом дверь в свою квартиру. Тут обмякшее тело девушки начинает выскальзывать, проваливаться между рук. Он подпирает ее коленом под поясницу, встряхивает и вваливается в дверь. Тело опять начинает выскальзывать. Не обращая внимания на занозы, все глубже впивающиеся в его красные от холода ноги, Билли прыгает к дивану и успевает вовремя: девушка с глухим, мягким стуком и утробным бульканьем приземляется на диван и продолжает храпеть.

Билли наклоняется, уперев руки в колени, чтобы снизить нагрузку на поясницу, которую вот-вот прострелит. От девушки так разит блевотой, что его самого начинает мутить. Пахнет и алкоголем, но не сильно.

Что ж, видимо, девчонка перебрала, думает он. Но в таком случае от нее должно нести спиртным за милю – он еще в коридоре учуял бы. И…

Он поднимает свою ногу и принюхивается к влажному пятну ее рвотных масс. Спиртным почти не пахнет.

Билли окидывает девушку взглядом. На ней джинсовая юбка с бахромой по низу, короткая. Будь на ней нижнее белье, его было бы видно, но трусов нет. И тут Билли замечает кое-что еще. Внутренняя часть бедер бледная – белая как луна, – а выше все перепачкано кровью.

Девушка опять рыгает, но слабо, и лишь тонкая струйка мутной слюны стекает по щеке. Потом ее начинает трясти. Конечно, ей холодно, она же промокла! Билли стаскивает с нее кеды. Потом короткие, по щиколотку, носки с сердечками. Пытается усадить, бормоча: «Ну давай, помоги мне». Конечно, она не может помочь. Ее веки то и дело вздрагивают, она пытается заговорить – возможно, даже думает, что говорит, задает вопросы, которые задавал бы любой нормальный человек на ее месте, – но Билли разбирает только два слова: «кто» и «ты». Все остальное – сплошные «гм-м-м» и «шо-о-о».

– Вот так, – приговаривает Билли, – теперь все отлично, ты только не умирай.

Впрочем, даже сейчас, пытаясь хоть как-то все уладить, он понимает, что ее смерть значительно упростила бы ему задачу. Гнилая мысль, подлая, но ведь это правда…

Он снимает с нее куртку – дешевую, тонкую, из какого-то дерматина. Под курткой – футболка с надписью «BLACK KEYS. АМЕРИКАНСКИЕ ГАСТРОЛИ 2017». Билли пытается снять и ее, но горловина цепляется за подбородок. Девушка стонет и отчетливо произносит три слова: «Только не души!»

Она начинает сползать с дивана. Простой белый хлопковый бюстгальтер перекосило, и одна грудь обнажилась, потому что бретелька на левом плече порвана. Билли спускает бюстгальтер на живот, поворачивает застежкой к себе и кое-как расстегивает.

Раздев девушку до пояса, он умудряется уложить ее на спину. Стягивает промокшую насквозь джинсовую юбку и бросает ее на пол вместе с остальной одеждой. Теперь девушка полностью раздета, если не считать одной серьги в ухе – вторая потерялась бог весть где. Все ее тело покрыто гусиной кожей, и ее по-прежнему трясет – не только от холода, но и от шока. Он видел, как людей так же трясло в Эль-Фаллудже. Потом эта дрожь переходила в конвульсии. Конечно, ей не изрешетили ноги, как бедному Джонни Кэппсу, но какие-то травмы у нее есть – не зря же на бедрах кровь. На маленьких грудках тоже синяки, узкие и длинные. Кто-то схватил ее за грудь и сжал. Сильно. Слева на шее такие же кровоподтеки, и Билли вспоминает, как она взмолилась: Только не души!

Понимая, что девушку еще может вырвать, Билли поворачивает ее на бок, лицом к спинке дивана, надеясь, что так она не упадет. Она опять храпит, хрипло, но ровно. И у нее стучат зубы. Эту юную американку отделали по самое не хочу, думает Билли.

Он бежит в ванную и берет одно из двух банных полотенец. Встает на колени перед диваном и принимается растирать девушке спину, ягодицы, бедра и икры. Он делает это быстрыми, сильными движениями и с облегчением видит, как мертвенно-бледная кожа розовеет. Взяв девушку за плечо (на нем тоже небольшие синяки), он переворачивает ее на спину и начинает сначала: ступни, ноги, живот, грудь, плечи. Когда он добирается до лица, она пытается поднять руки и помешать ему, но тут же роняет их – силы ее покинули. Билли хочет высушить ей волосы, но это не так-то просто: они набрали слишком много воды из канавы.

Мне хана, думает Билли. Чем бы это все ни закончилось, мне хана.

Он бросает полотенце и хочет перевернуть девушку обратно на бок, чтобы она не захлебнулась рвотными массами, если ее опять начнет тошнить. Тут ему приходит в голову другая мысль. Он раздвигает ее ноги, спуская правую на пол, и осматривает влагалище. Половые губы ярко-красного цвета и рассечены в нескольких местах, на одной из ран выступила свежая кровь. Участок между влагалищем и анусом – Билли знает название, но от стресса не может вспомнить – порван еще сильнее, чем губы, и одному богу известно, что творится внутри, какие там повреждения. Он видит и засохшую сперму, в основном на лобке и нижней части живота.

Парень успел вытащить, думает Билли, потом вспоминает, что в фургоне было три человека. Судя по голосам, все мужчины. Один из них успел вытащить, а остальные?

Эта мысль напоминает ему о самом себе. Учитывая, что случилось с девушкой, лежащей на диване в его гостиной, есть в происходящем даже некоторая ирония: она лежит без сознания с раздвинутыми ногами, он сидит рядом, причем они оба – в чем мать родила. Что подумали бы его соседи по Эвергрин-стрит, увидев эту картину? Пожалуй, даже Кори Акерман, святая душа, не рискнула бы встать на его защиту. Билли представляет заголовок в местной газетенке: «УБИЙЦА ПОДСУДИМОГО ИЗНАСИЛОВАЛ ПОДРОСТКА!»