– Довольно, спасибо, – сказал он, стремясь поскорее избавиться от назойливого внимания.

– А пудинг?

– Нет, благодарю вас.

– Ну, как хотите, – фыркнула официантка и удалилась.

– Долл, – произнес Джимми, когда они остались одни, – что ты хотела сказать?

Долли прижимала пальцы к губам, чтобы не разреветься.

– Просто я любила леди Гвендолен, любила, как мать. А она сошла в могилу, считая меня лгуньей и воровкой…

– Ш-ш-ш, не плачь. – Джимми пересел к Долли и принялся целовать ее мокрые щеки. – Леди Гвендолен знала, как ты к ней относишься. Ты доказывала ей свою преданность каждый день. И вообще…

– Что?

– Вивьен не удастся тебя раздавить.

– Ох, Джимми, – Долли крутила пуговицу на его рубашке. – Я благодарна тебе за поддержку, но как мне с ней поквитаться?

– Теперь тебе придется прожить долгую жизнь в любви и счастье.

Долли моргнула.

– Со мной. – Он улыбнулся, заправил ей за ухо выбившуюся прядь. – Мы непременно с ней поквитаемся. Накопим денег, уедем к морю или куда тебе захочется. И будем жить долго и счастливо до самой смерти. – Джимми поцеловал ее в кончик носа. – Согласна?

Долли неуверенно кивнула.

– Согласна, Долл?

Теперь она улыбалась. Сомнения, если и посетили Долли на время, улетучились.

– Я не хочу быть неблагодарной, Джимми, – вздохнула она, прижавшись щекой к его руке. – Просто мне невыносимо здесь оставаться.

– Подожди еще немного. Я снимаю день и ночь, фотографию за фотографией, издатель меня хвалит. Я подсчитал, что если…

Долли вскрикнула и сжала его запястье. Джимми запнулся.

– Фотография, – выдохнула Долли. – Джимми, какая отличная идея! Теперь мы сможем уехать к морю. А главное, проучить Вивьен! – Глаза Долли сияли. – Ты ведь этого хочешь? Уехать, начать новую жизнь?

– Но деньги, Долл, у меня нет…

– Ты меня не слушаешь! Я нашла способ раздобыть деньги!

И хотя Долли еще не закончила свою мысль, сердце Джимми заныло. Нет, он не допустит, чтобы этот чудесный день закончился так.

– Помнишь, – продолжила Долли возбужденно, вынимая из пачки новую сигарету, – ты сказал, что готов ради меня на все?

Джимми смотрел, как Долли прикуривает. Он прекрасно все помнил, более того, не собирался отказываться от своих слов. Однако лихорадочный блеск ее глаз, дрожащие пальцы рождали в нем нехорошие предчувствия. Джимми не знал, что задумала Долли, но сильно сомневался, что ему это понравится.

Долли жадно затянулась и выпустила изо рта струю дыма.

– Вивьен Дженкинс очень богата. Кроме того, она лгунья, она оговорила меня перед теми, кого я любила, лишила обещанного наследства. Но мне известна ее слабость.

– Слабость?

– Любящий муж. Его сердце разобьется, когда он узнает, что Вивьен ему неверна.

Джимми машинально кивнул.

– Представь, что кто-то раздобудет фотографию, на которой Вивьен снята вместе с любовником?

– И что? – спросил Джимми ровным, чужим голосом.

На губах Долли дрожала нервная улыбка.

– А то, что она выложит за эту фотографию столько, сколько попросят. Вполне достаточно для двух юных влюбленных, которые задумали побег.

Долли играет, это одна из ее странных игр, внезапно подумал Джимми, пытаясь осознать услышанные слова. Сейчас она бросит притворяться, звонко рассмеется и воскликнет: «Джимми, я пошутила! За кого ты меня принимаешь?»

Однако Долли не шутила. Она сжала руку Джимми в ладонях и поцеловала ее.

– У нас будут деньги, Джимми, – прошептала она, прижав его руку к теплой щеке. – И все будет так, как ты хотел. Мы поженимся и станем жить долго и счастливо до самой смерти. Разве не об этом ты мечтал?

Долли знала, о чем говорит.

– Не стоит ее жалеть, Джимми. Ты сам сказал, она это заслужила. – Долли затянулась, продолжая лихорадочно говорить сквозь дым. – Вивьен уговаривала меня порвать с тобой, Джимми. Она настраивала меня против тебя. Разве ты не видишь, сколько горя принесла она нам обоим?

Джимми не знал, что и думать. Идея Долли вызывала у него отвращение. Не меньшее отвращение испытывал Джимми и к себе.

– Ты хочешь, чтобы я сделал эту фотографию? – спросил он, не узнавая собственного голоса.

Долли улыбнулась.

– Нет, что ты! Это слишком опасно, слишком непредсказуемо. Моя идея гораздо проще.

– И какова же твоя идея, Долл? – спросил он, не сводя глаз с металлической окантовки стола.

– Я сама сделаю эту фотографию. – Долли шутливо крутанула его пуговицу, и та осталась у нее в руках. – И на ней вместе с Вивьен будешь ты.

Лондон, 2011 год

Пробок не было, и к одиннадцати Лорел оказалась на Юстон-роуд. Втиснув зеленый «мини» на стоянку рядом с железнодорожной станцией – отлично, до Британской библиотеки рукой подать, – Лорел огляделась в поисках черных с синим навесов кафе «Неро». Утро без кофеина давало о себе знать.

Спустя двадцать минут гораздо более собранная Лорел шла по серо-белому фойе к столу регистрации. Молодая женщина с бейджем, на котором значилось «Бонни», ее не узнала. Оглядев себя в зеркале двери, Лорел не обиделась. Полночи она ворочалась, размышляя о Дороти и Вивьен Дженкинс, заснула только к утру и уже спустя десять минут после подъема была за рулем. Похвальная скорость, вот только свежести ей это не прибавило.

Лорел взъерошила волосы.

– Вам помочь? – спросила Бонни.

– Даже не знаю, как вас и благодарить.

Она протянула библиотекарше листок с номером, написанным рукой Джерри.

– Для меня должны были отложить книгу, – сказала Лорел.

– Сейчас все узнаем. – Бонни принялась стучать по клавиатуре. – Мне нужен документ, чтобы вас зарегистрировать.

Лорел предъявила документ.

– Лорел Николсон, как актриса.

– Да, – согласилась Лорел. Как актриса.

Бонни выписала пропуск и показала в направлении винтовой лестницы.

– Вам на второй. Идите прямо к стойке, ваша книга там.

На втором этаже Лорел ждал любезный джентльмен с белой курчавой бородой и в вязаном жилете. Лорел предъявила ему распечатку, которую получила внизу, он подошел к книжным полкам и спустя несколько секунд выложил на стойку тонкий том в кожаном переплете.

Дрожа от нетерпения, Лорел прочла на обложке: «Генри Дженкинс: жизнь, любовь и смерть писателя».

Найдя место в углу, она открыла книгу и вдохнула многообещающий аромат пыльных страниц. Книга была тоненькая, отпечатанная в каком-то неизвестном издательстве, и выглядела кустарно: странный шрифт, узкие поля, серые слепые репродукции. Значительную часть книги составляли отрывки из романов самого Генри Дженкинса. Впрочем, нужно же с чего-то начинать. Лорел пробежала глазами оглавление. В глаза бросилось название главы, привлекшей ее внимание еще в Интернете: страница девяносто семь, «Брак».