Что происходит?

По лицу Дая невозможно ничего понять. Он отходит на несколько шагов, но его тепло, его поддержка остаются со мной. Вдруг Дай и Свилкен начинают петь с оглушительной громкостью, полностью вплетая свою песню в мою. Ноты фонтаном выплескиваются у меня изо рта.

Моя песня неотвратима, точно взрыв после того, как нога заденет натяжную проволоку.

Песня Дая врезается мне в грудь. С такой мощью мне ни за что не справиться. Мой голос больше мне не принадлежит. Я пытаюсь унять его.

Ничего не выходит.

Из меня извергается огромная сила, а сама я беспомощна как никогда, не более чем инструмент в чужих руках.

Я ору во все горло, каждая нота – крик. Песня Дая вырывается у меня из груди и гудит в ушах. Внезапно она меняется.

Теперь они поют – МЫ поем – лишь одно слово: потоп.

Так мы не договаривались. Мы должны были достать семена, и только. Но вот остров начинает разламываться на части. Вода затапливает его и снаружи, и изнутри.

В берег врезается огромная голубоватая льдина. Конструкция на входе в хранилище содрогается, а лед, который я создала из горной породы, трескается и тает, заливая все вокруг.

Заль подходит ко мне.

– Мы отомстим, Аза Рэй. Мы отомстим всем, кто поступил с нами несправедливо, всем, кто причинил тебе боль. Мы затопим их, а когда вода сойдет, начнем все сначала и возродим истинную Магонию.

Я беспомощно смотрю на нее, хлопая ресницами, не в силах остановить свой голос. Ноты вылетают из моего открытого рта, как на крыльях. Так вот чего хочет Заль. Вот к чему она стремилась с самого начала.

Тем временем каменистый остров медленно превращается в воду.

Потоп, распевает Милект, обернувшись против меня. Маленький предатель. Дай поет вместе с ним, низко и звучно, дополняя партию Милекта и вписывая ее в мою песню.

Тоннели хранилища трясутся и плавятся, и вдруг из одного из них выбегает кучка людей в форме. Оказывается, где-то в здании находились солдаты. Между тем наш груз поднимается к кораблю сквозь толщу воды, которую я сотворила из камня.

Только не это. Откуда здесь люди?

Там никого не будет, говорила мне Заль. Этого не должно было произойти!

Склон ходит ходуном. Скоро в воду превратится весь Западный Шпицберген. Я снова пытаюсь замолчать, но песне Дая противиться невозможно.

– Не останавливайся, – кричит ему Заль. На лице у него написан страх, но все равно он продолжает петь.

Потоп! надрывается Милект, этот маленький желтоперый демон, а я только и могу, что петь вместе с ним. Утони.

Заль просто использует меня, а ведь Лей и Джик предупреждали, что так случится. Она поработила меня, как ростру. Я-то думала, что я особенная. Но у меня нет права голоса на этом корабле.

Я быстро провожу в уме расчеты. В нашем распоряжении тонны и тонны материи. Чтобы затопить землю, достаточно превратить в воду несколько гор и островов.

Песня Дая засела у меня под кожей, она звучит в каждом стуке моего сердца, в каждом вздохе, каждом движении тела. Я умоляюще смотрю на него.

Ему страшно, это видно, но он никогда не предаст своего капитана. Он ведь предупреждал, что беспрекословно исполнит любой приказ Заль. Но откуда мне было знать, что он готов и землю затопить?

К нашим голосам примешивается какой-то новый звук: тихое жужжание, которое вскоре перерастает в оглушительный рев.

С неба в окружении ветров на нас стремительно спускается нечто огромное, настолько огромное, что не видно краев. Невероятно… над нами нависают облака, вихри и веревочные тросы.

МАГАНВЕТАР.

– Живо поднимайте сюда растения! – рявкает Заль. – По местам!

Блок поворачивается, в руках у членов экипажа мелькают цепи и тросы.

Столичный город с его извивающимися и крутящимися границами возник в небе из ниоткуда, и теперь мы окружены. Я все продолжаю петь.

А эпифиты до сих пор не достигли борта корабля.

Песня поглощает меня, опьяняет, и частичка моей души уже перестала заботиться о том, что происходит внизу.

Я затоплю весь мир, всех нас, я буду петь, пока не разорвется глотка, пока не разверзнется небо, пока все сущее не улетит в пропасть.

Из укрытия рядом со входом в хранилище выбегает еще один человек. Он сгибается под натиском ветра, снега и града и что-то кричит в темноте, а я смотрю сверху на этого крошечного человечка на маленьком островке из льда.

Окутанные туманом, мы висим футах в двадцати над местом, где была вершина горы, а мир под нами превращается в воду. Слезы ручьями текут у меня по щекам – это слезы злости, беспомощности, страдания и отчаяния.

Он размахивает руками.

Из-за тумана и наводнения мне почти ничего не видно. Я вижу только, что это человек. Утопленник.

– Покончим с этим! – ревет Заль. – Затопите их.

Я представляю себе мир, который хочет создать Заль. Земля превратилась в море. Вот по нему плывет корабль, а над ним одиноко парит птица. Она похожа на Кару. Вот вода прибывает, и под ней исчезает весь мир. Море из тел. Море утопленников.

Неподалеку от меня раздается крик, затем его заглушает крик погромче, который доносится сверху.

Из нависшего над кораблем города на палубу сбрасывают якорь.

Мимо нас со свистом проносятся стрелы.

Все это время Дай поет «Не останавливайся», а я пою «ПОТОП». Корабль накреняется, но мы продолжаем.

Внизу, в том месте, где стоит человек, уровень воды поднимается все выше и выше. Он делает несколько шагов в сторону, туман на мгновение рассеивается, и я вижу его лицо, и…

Гигантский кальмар на экране.

Аллигатор на дне рождения.

Толстовка с капюшоном для больницы.

Поездка за перьями для грифона.

ДЖЕЙСОН.

Я вижу ее, я нахожусь прямо под ними. Отсюда мне видно все, что происходит, но каждые две-три секунды они куда-то пропадают. Я будто смотрю телепередачу с помехами.

Над хранилищем завис корабль, а над кораблем, высоко в небе, кое-что еще, кое-что невообразимое.

Целый город в облаках.

При своих поистине исполинских размерах он почти полностью скрыт от глаз, но мне удается разглядеть верхушки зданий со шпилями. Вокруг города не утихают ветра. Все это происходит наяву.

Я не думал, что выживу, но это так. В меня ударила молния. На память об этом событии у меня остались три ожога: по одному на каждой руке и один вдоль спины.