– Вы ненормальные, – я снова стукнула его в грудь и вспомнила главный вопрос. – Куп, а Тони может научиться слышать твои мысли? Точнее, и твои, и Леона, и всех…

– Ну да, – он небрежно пожал плечом. – Он слышит. Как объяснить тебе… Скажем, когда ты в шумном месте, например, в кафе, у тебя же целая какофония звуков в голове: разговоры вокруг, какие-то бесконечные внешние шумы, собственные мысли. Но если ты захочешь, то сможешь прислушаться к беседе тех, кто неподалеку. Так?

– Да.

– А к беседе тех, кто далеко? В другом зале, например.

– Вряд ли.

– А если они будут говорить громко? Ругаться, кричать?

– Тогда все их услышат, – я усмехнулась.

– Да-а, т-о-очно, – протянул Купер. – Только это, все равно, не то…

– Что? Просто аналогия ради ничего? – усмехнулась я.

– Для меня-то они говорят рядом, прямо здесь, – он показал на голову, – Тони спокойно, Ян тихо, зато больше всех, он проговаривает каждое слово, которое пишет, так что я – его первый читатель… точнее, слушатель. А Леон… Он не думает, он больше действует, но зато его мысли громче всех, он словно кричит, яростно так.

– А Леон умеет слышать других?

– Мы все умеем, это неотделимо от нашей сущности. Ладно, давай вернемся в воображаемое кафе, – он взмахнул рукой, изображая магические перемещение. – Ты подслушала соседний стоик, но ты же можешь просто взять и перестать концентрироваться на чужом разговоре, сосредоточиться на собственных мыслях?

Я кивнула.

– Так и Тони, он еще в детстве заблокировал этот поток, просто игнорирует его до сих пор, заглушает собственным внутренним диалогом. Ян и Леон обычно просто не хотят выползать из своих нор, когда кто-то другой в сознании.

– Удивительно… – я даже захлопала глазами.

– А зачем ты спросила?

– Я и Тони вчера спросила, но он сказал, что пробовал и у него не получилось.

– Да ни черта он не пробовал! Он до ужаса себя боится, – Купер цокнул языком. – Первое правило – принять себя! Ева и другие психиатры говорили и ему, и другим. Это как ключ. Правда, таких ключей много, но этот – самый главный, без него ничего не получится.

– Значит, он не принимает себя?

– Нет. Он идет по ложному пути, а значит, никуда не придет, – Купер перевернулся на спину и потряс свою затекшую руку.

– Он сказал вчера, что не станет мешать мне и Леону, – я задумчиво прикусила губу. Почему, если Тони я не могла рассказать ничего про Леона, а Леону – про Тони, то Куперу выкладывала абсолютно все?

– Слышал… – отозвался он и надолго замолчал, возможно, даже заснул. Но потом сказал. – Я пойду покурю, что-то я устал от ваших любовных тем.

Он поднялся и потянулся, за окном начало светать.

– Ты вернешься?

– Конечно, – он улыбался иначе, не как другие – одним уголком губ. – И, возможно, отвечу еще на какие-то твои вопросы.

Я оглянулась в поисках телефона, но его нигде не было. Я нащупала выключатель и зажгла свет. Палата была крошечной, стерильно-белой, и только черный стул в углу нарушал гармонию. При свете я обнаружила рюкзак под кроватью, в нем лежали мой телефон, наши с Тони документы и плотно сложенные вещи: платье и кофта. Я так и не смогла вспомнить, сама ли заложила их.

«Привет, ты куда пропала? На звонки и сообщения не отвечаешь? – писала Марго. – Мы вылетаем завтра с утра, так что жди фоток с моря. Мноооого моря!» И смайлик-чертик в конце. Я хитро улыбнулась воображаемой Марго, знала бы она, что все выходные я и сама провела на море…

«Дочка, ты придешь сегодня-завтра домой?» – сообщение от папы и два пропущенных вызова. Я вздохнула. С учетом того, что мы пропустили самолет, я не имела представления, когда мы сможем вернуться обратно. Я положила телефон обратно. Отвечать папе сейчас – означало разбудить его. Время на часах показывало 2:37.

– Не надоел я тебе? – Купер тихонько прикрыл дверь, он него сильно пахло табаком, меня замутило.

– Нет, но ты воняешь.

– Да? Подвинься!

– Нет уж! Фу! Сядь на стул, меня сейчас вырвет.

– Ой, – он замешкался, сесть ли ему на стул или остаться стоять у двери, подальше от меня. – Я тебе еще воды принес. – он протянул полный стакан, и, когда я взяла, быстро отдалился и сел на стул, закинув ногу на ногу.

– Как на улице?

– Прохладно, но мне нравится. Здесь морем пахнет.

– Ты не хочешь спать?

– Неа, – ответил он и сразу же зевнул. Я тоже не смогла сдержаться, глядя на него, а потом мы вместе захихикали. – Значит, Тони проявил свое благородство? Мы на этом закончили?

– Я думала, что тебе неинтересны наши любовные темы.

– Да, – он заложил руки за голову и уставился вверх, – был бы ноутбук, я не стал бы спрашивать, только без обид.

– Точно, ты же – компьютерный гений, – я высоко хмыкнула, он скопировал мой звук, вышло забавно. – Тони, да. Не знаю, что тебе сказать…

– Тогда скажу я, что думаю. Оставить Леона ради тебя – глупо и нелепо. У него обратная цель – избавиться от нас, – он безразлично, словно речь шла не о нем, пожал плечами. Я сникла. – Другой вопрос, что, удерживая Леона, он попытается приспособиться к его вечному существованию, наверняка захочет знать, что у вас происходит, чем вы занимаетесь и о чем говорите вне квартиры.

– Думаешь, он научится, также как ты, прислушиваться? – крошечный огонек надежды родился в тот миг во мне.

– Конечно. И я ему помогу.

– Спасибо, что пригласила меня, – вымолвил Ян, он был на грани паники.

– Переживаешь?

– Угу, – он расправил и без того идеально выглаженную голубую рубашку. – Может, мне лучше остаться? Я не обижусь.

– Пойдем! Тебе понравится. Постараемся уйти незамеченными.

Я села за руль машины Тони, так как Ян не умел водить. То, что сегодня он оказался в теле было даже интереснее: Леон точно отказался бы идти на отчетный концерт Марго, Купер, само собой, тоже. Я могла попросить его переключить альтера, но не стала: я по-настоящему ценила дни с Яном, их было слишком мало, и все они приносили спокойствие в мою душу.

– Ты, наверное, предпочел бы писать сегодня? – я глянула на своего молчаливого спутника.

– Да нет, выбираться тоже надо, – робкий взгляд на меня, ладони – на своих коленях.

– Мы редко видимся, я успела соскучиться, ты не появлялся несколько недель! – укорила я его. – Уже хотела Купера просить тебя выцепить.

– Я, вроде как, придумываю новый роман, – он смущенно поджал губы.

– Ого! Поделишься?

– Нет, – Ян затряс головой. – Пока только идея, я не могу.