– Да вы что, не понимаете? – запальчиво вскричала Марина. –Леди Урсула написала его ночью, еще когда жива была! Она уже чуяла недоброе, и…

Марина осеклась. Лицо старушки такое невинное, розовое…Лицедейка!

– Спрячьте-ка письмецо, милая мисс, – изрекла она. – Складновы все говорите, однако почем я знаю, в самом ли деле письмецо от леди Урсулы?Может, вы сами все и насочиняли. Когда грамоте разумеешь, дело нехитрое.

– Нелепица какая… – беспомощно пробормотала Марина. – Откудаж мне знать про Алана и миссис Беркли?

– Про Алана вы все выглядели да высмотрели, мне Флорасказывала, как из замка прибежала, – холодно изрекла старуха, вприщур глядя наМарину, и ни следа прежней розовой невинности не обнаружила та в ее глазах и налице. – Я сразу говорила: уезжай, мол, беда близко, а она отговаривалась. Ну асегодня, как прошел слух, что вы с леди Урсулой расправились…

– Что? – слабо выдохнула Марина, а старуха горестно покивалав ответ.

– Да, да, что слышали. Хоть Флора и говорила, будто вы ни вчем дурном замешаны быть не можете, мол, глаза у вас ясные, а мне другое ясно:вы, мисс, ничем не лучше мисс Джессики. Она тоже нынче записочку написала: так,мол, и так, поспеши, Флора, в замок да дитя с собой прихвати… Всем, погляди-каты, наше дитя вдруг понадобилось! – всплеснула руками старушка. – Да толькоФлора, по счастью, не так глупа, как вы все думаете. Ее уже давно и следпростыл! И вам, и этой наглой девчонке я сказала: мол, дочка в замок уехала, абольше знать ничего не знаю и ведать не ведаю!

Марина стояла, будто ее в землю вбили.

– Что? – с трудом разомкнула она непослушные губы. – Какойнаглой девчонке? Вы о ком? Кому вы еще…

– Надо думать, обо мне речь! – перебил ее чей-то обиженныйголос. – Неужто вы так про меня, матушка Смит? Не зря же я вам не поверила…

Глаза старушки наполнились страхом, и Марина резкообернулась.

– Глэдис?! – вскричали обе разом.

– Она самая. – Бывшая горничная Марины сделала свой книксентак стремительно, словно у нее подвернулась нога. – Стало быть, вы мне головуморочили, матушка Смит? Ну, это вы зря. Ежели я скажу про это в замке…

Она укоризненно покачала белым чепцом, и Марина поняла, ктоподглядывал за ней во дворе. Да, Глэдис опять оказалась хитрее! Жаль, что неудосужилась Марина полюбопытствовать, кто прячется за углом дома, – избавила быи себя, и мать Флоры от многих хлопот. Ведь никак нельзя, чтобы Глэдисоказалась сейчас в замке. Во-первых, доложит своей хозяйке, что мисс Марионсбежала и ищет Флору, а во-вторых, что Флора тоже подалась в бега. Нет, пока неследует Джессике знать ни о том, ни о другом. У нее и своих хлопот довольно, сДесмондом. Вот и пусть хлопочет…

Марина осторожненько переступила, пытаясь переместитьсяпоближе к Глэдис, но стараясь сохранить на лице маску отупелого недоумения.Однако Глэдис была настороже – еще прежде, чем Марина предприняла свои военныедействия, вылетела на крыльцо. Марина ринулась за ней, и судьба уже почтипозволила ей схватить Глэдис на ступеньках крыльца, но пришлось отдернуть руки:трое рослых крестьянских парней и столько же девиц в величайшем недоумениинаблюдали за погоней!

Марина остановилась как вкопанная. Подними Глэдис крик, онисразу придут ей на помощь. Эх, надо было самой крик поднимать: держите, мол,вора! Глэдис бы схватили, а пока то да се, Марина уж придумала бы что-нибудь.

Как же, держи карман шире! Вон с какой прытью девчонкаулепетывает. Чудится, так бы и перелетела через изгородь, да подвернула ногу иедва не вспахала носом землю. Что-то мелькнуло в голове Марины… какая-то мысль…но тотчас же исчезла, совершенно как однажды уже было.

– Что, под хозяйку свою хромоногую подлаживаешься? – вбессильной ярости выпустила Марина весьма жалкую парфянскую стрелу. Однако тавряд ли ушей Глэдис достигла: подхватившись, горничная выбежала со двора иоказалась в полной безопасности среди людей. А Марине ничего не оставалосьделать, как воротиться в дом.

Mатушка Смит глядела на нее с молчаливым страхом.

– Удрала, подлая! – задыхаясь, сказала Марина. – Там народукругом полно, только это ее и спасло. Теперь уж точно доложит своей хозяйке ипро меня, и про Флору.

– Да, леди Джессика многих слуг переманила на свою сторону,– пробормотала старушка. – Она задаривает их своими обносками, вот некоторые илезут из кожи вон.

– Что? – шепотом вскрикнула Марина. Голос у нее сел отвнезапной догадки. Вот оно! Именно эта мысль все время стучалась ей в голову –и наконец-то Марина впустила ее.

Старушка встревоженно вглядывалась в ее побледневшее лицо.Марина с трудом возвращалась из дебрей размышлений, обступивших ее.

– Глэдис доберется до замка, и ничто не помешает Джессикесразу же отрядить за Флорой погоню. Сколько она в бегах? Час, два, три? Можносебе представить, какая у нее кляча. А в замке быстрые, как ветер, кони. Итеперь, когда Глэдис слышала о письме Урсулы, Джессика тоже узнает о миссисБеркли. Ведь именно туда направилась Флора, верно?

– Не ваше дело, мисс, – глухо изрекла старушка.

Марина сразу поняла, что угадала. Если бы она знала, гдеживет миссис Беркли, то не теряла бы больше ни минуты. Не спрашивать же,приехав в Брайтон (а ведь это большой город), у каждого встречного-поперечного.За это время Джессика пять раз обернется с погоней, и тогда… Она с ненавистьювзглянула на матушку Смит. Вот старая коза! Уперлась – не сдвинешь! Однако ж ееможно понять. С чего бы ей перед ней душу открывать?

– Я не убивала леди Урсулу! – в отчаянии выдохнула Марина. –Поверьте мне!

– Сие одному богу ведомо, – с прежним невинным выражением,доводившим Марину до бешенства, изрекла матушка Смит. – Бог вам и судья, мисс,а я ничего более не знаю и сказать вам не могу.

Марина тяжело вздохнула. И вдруг за ее спиной вновьскрипнула дверь и раздался озабоченный говорок:

– Зачастили нынче, как я погляжу, к вам гости, матушка Смит!Или к Флоре? А куда она с возом-то отправилась? Нашла время! Вся деревня втраур оделась, а она за работу взялась. Я ее окликнула, да где там, даже неоглянулась. Что ее разобрало, с соломой-то? Какая такая надобность?

– Надо вернуть долг… – залепетала старушка, переводя взор сдородной соседки, возникшей в дверях, на вспыхнувшее надеждой лицо Марины.

– А зачем, скажите на милость, она лесом поехала? –громогласно недоумевала соседка. – Там же не дорога, а мученье одно, все колесаизломает!