– Отлично, поздравляем Циндера! А теперь…

– Небо… Черное небо! – Вскричал кто-то из толпы.

– Мы все погибнем!

– Ночь нас всех заберет!

– Нот, скажи, что всё будет хорошо!

– Ты ведь защитишь нас?

Вопросы стали сыпаться градом на молодого парня и впервые за всё время Май увидел его напуганным, не находящим ответом на вопросы. Он очень быстро дышал с приоткрытым ртом.

– Да.. Я.. – Он говорил неуверенно, запинаясь на каждой букве. Его голубые глаза бегали от одного церрерийца на другого с бешенным ритмом.

Нот сделал глубокий вдох, словно собираясь сказать что-то важное, но внезапно его взгляд остекленел и он застыл с широко открытыми глазами. И с каждым мгновением, что он так стоял, его черты менялись под действием ужаса. Никто не мог понять, в чём дело, кроме Геи. Девушка быстро подошла к Ноту, коснувшись его руки и что-то тихо сказав ему. Но это действие никак не повлияло на него, поэтому Гея посмотрела на огненного парня с мольбой, прошептав одними губами:

“Прошу, помоги ему… Скажи что-нибудь, пожалуйста”

Май наблюдал за всей ситуацией, ничего не понимая. Всё происходит слишком быстро, отчего очень сильно походит на кошмар. Вот Гея вместе с Ариной и Гэбом уводят застывшего Нота со сцены, вот небо темнеет с каждым мгновением всё сильнее и сильнее, вот толпа жителей астреи панически что-то кричит.

– Давай же, огненный цветок. – Циндер положил ему руку на плечо, сказав. – помоги им снова обрести ту надежду, что ты смог подарить им однажды. Ты дал людям надежду, так разожги её своим пламенем.

Май посмотрел на него округлившимися глазами, кивнув. Он подошёл на край сцены, чувствуя кожей возникшее напряжение. Сделав глубокий вздох и прикрыв глаза, он вспомнил всё.

– Жители Астреи, я… Я рад, что мы сейчас находимся здесь, а не там, за пределами лагеря, где ужас и кошмары, где Ночь поглощает каждого, кто попадётся ей на пути… Очень долгое время я закрывал глаза на это, потому что мне было страшно. – замолчавшие церрерийцы с вниманием и недоверием слушали каждое слово молодого парня. – Я потерял близкого для себя человека, потому что не успел и поэтому закрылся от мира, полностью погрузившись в свою жалость к себе. Наверное, не такого героя вы хотели видеть перед собой? – Он горько усмехнулся. – Но потом, я обрел новый дом, друзей, что со временем стали мне родными. Один очень мудрый человек сказал мне: “ Ты в праве распоряжаться своей жизнью ровно до тех пор, пока от этого не страдают другие.” А я не видел, не хотел видеть того, что от моей жалости к себе страдают миллионы, миллионы жизней. Я хотел сказать, что… Каждый из нас многое пережил и все мы ежедневно… Ведем нескончаемую войну: кто-то с самим собой, кто-то с другими, кто-то со злом, что породила Тьма… Да, настало время, когда люди теряли надежду, когда они теряли свои семьи, свой дом…

Настало время, когда мы все перестали верить в то, что солнце снова взойдет, что свет озарит тьму, что мы перестанем бояться за своих близких… Это время, когда нас заставили верить в то, что Ночь – непобедима, и нам придется лишь смириться с ним, и ждать своего конца…

Я не могу обещать вам спокойствия, не могу обещать, что все будут живы. Но война была, есть и будет длиться до тех пор, пока в наших… Ваших сердцах есть хоть капля надежды. Пока у нас есть надежда и вера в будущее. Пока мы верим в то, что свет изгонит темноту… Пока у нас есть, то, за что мы воюем… Мы будем биться! – многие из мятежников, на кого бросал взгляд молодой парень, поднимали руки вверх и говорили лишь одними губами «да, мы будем биться, мы будем сражаться вместе с тобой!». Май, почувствовал в груди нарастающее тепло, поднял горящий кулак вверх. – Я не могу обещать, что всё будет хорошо, но обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы все планеты, галактики и миры были спокойны… Чтобы война с Тьмой обрела долгожданный конец! Ведь солнце уже встает! – Церрерийцы аплодировали огненному парню, крича и улюлюкая. Многие из них, кто трудился вместе с охотниками, подняли кулаки к небу, и громко произносили имя парня.

Знак Багдеста горел на его коже, отчего постоянно хотелось коснуться его.

Май чувствовал жгучую боль в лопатке, но широко улыбался, уверенный наконец в том, что в этот раз он сделал верный выбор.

***

Обсидиан сидел, опершись спиной о стену, тяжело дыша. В замке царил полный переполох, причину которого он не знал, да и уже не хотел знать, ничего.

Он прошёл по коридору к себе в комнату, но чувствовал, что что-то произошло. И как только он дошёл, то сердце кольнула ужасная боль, но уже не от проклятия.

По всему полу лежали замерзшие деревянные щепки от двери, разлетевшуюся на части. Император быстро пошел внутрь, боясь того, что его мысли подтвердятся.

Обсидиан зашёл в тёмную, которая оказалась пустой. Не было того морозного запаха, что окутывал его стены, ириса, который внесла в него Амалия. Обсидиан крутился вокруг себя, словно не веря тому, что видел.

– Ам… Амалия? – Прошептал маг, прекрасно понимая то, что ответа он не получит. Король Цереры стал нервно ходить по комнате, открывать все шкафы, осматривать каждый угол. С каждым мгновением ему становилось всё хуже и хуже.

– Ушла. – Произнес он, до сих пор не веря своим глазам. – Но как…

– Как она могла? – Спросил у него стоящий в дверях неизвестный. Когда же Обсидиан присмотрелся к нему, то понял, что это Багдест. Он был очень высокий, крупный мужчина, от которого исходила невероятная сила, ощутимая кожей.

– Здравствуй, Багдест. – Безразлично ответил ему император. Но внутри себя он понимал, что рано или поздно это должно было произойти. – Ты выбрался. – Произнёс он с усмешкой. Его взгляд был устремлён в пол.

– Да, как видишь, я смог. – Он скрестил руки на груди, внимательно наблюдая за магом. – А знаешь, я даже не удивлен, что она сбежала от тебя. После всего, что ты сделал, это был самый логичный исход. Да и все они так делают. – Он наклонил голову набок, немного веселясь.

– Ничего ты не знаешь… Я делал всё ради неё.

– Как мне это знакомо, напоминаешь меня в молодости. Глупый и влюблённый дурачок, готовый на всё ради своей любимой девушки. И эта любовь настолько ослепила его, что он не заметил вставленный в спину нож этой же девушкой. Как это мило!

Обсидиан резко встал, вперив злобный взгляд в Багдеста. Его глаза загорелись сиреневым светом, а в руках образовалась сфера.

– Ты ошибаешься! – Прошипел он. – Амалия ни за что бы так не поступила, и если она сбежала, то у неё есть на то причины.

– О-о-о, да, конечно. – Багдест усмехнулся, обнажив острые зубы. – Кажеться ты уже забыл, ведь именно из-за неё ты сейчас истекаешь черной. У них у всех в роду подобные черты, я это заметил. Из-за её капризов, наглости и глупого желания отомстить ты медленно-медленно умирал, давясь кровью. Разве это не считается тем самым “ножом”? Она не хотела замарать руки, а получила такой отличный бонус в виде твоего проклятия! – Багдест стал медленно подходить к Обсидиану, совершенно не обращая внимания на его всплески энергии. – Она ослепила тебя, а ты, словно мотылёк, полетел к её свету, обжигая крылья.