Данко сдержу слово. Отпущу вас. Без последствий. А теперь слушай задание, мальчишка. И без глупостей. – Филипп демонстративно проверил патроны в барабане револьвера. – Здесь на всех хватит. Как ты теперь знаешь, мать твоя, хотя и была чрезвычайно способной, но сделала неправильный выбор. Твой папаша понятия не имел о верности. Поделом ему. Но история благосклонна. Ты все исправишь.

– Моя мать мертва. Не думаешь же ты, что я могу…

– А кто говорит о твоей матери? Ты же уже догадался, что отдашь мне Лолу. – Что? Да как Вы смеете? – Лола скривилась, глядя на Ограничителя.

– В нашей истории выбора нет, дорогая. Не бойся, тебе понравится.

– Делай. – Прошипел Филипп.

Я никогда не писал о тебе. Боялся. Будь я нормальным, каждое мое слово было бы наполнено тобой. Хотя признаюсь, в моем дневнике под десятком паролей есть пара строк о тебе. Что-то о ветре и неукротимости. Глупости. Я тогда слишком мало тебя знал. Впрочем, у меня и раньше возникали чувства, что ты часть моего прошлого. Должна была ей стать. Ненавижу невстречи. И люблю тебя. Наш вершитель судеб всего этого не прочтет. Я сотру, как только он перестанет сверлить глазами доктора Софию. Не может простить ее предательства, совершенного моими руками. Не буду отвлекаться. Если бы я хоть раз осмелился писать о тебе, выбирая жанр, не раздумывал бы не секунды. Нет. Не улыбайся. Роман – это слишком банально. А трагедии я не уважаю. Пусть будет сказка. Я вижу, он смотрит на тебя. Остальное ты не сможешь прочесть. Я потом тебе расскажу. Через три дня. Мы с профессором все продумали. А пока слушай.

* * *

И жили они долго и счастливо. Поначалу она еще вздрагивала от возникающего внезапно чувства потери. Поводила плечами будто в ознобе. Взгляд ее вдруг становился неясным. Не то горьким, не то мечтательным. Он всегда караулил такие моменты. Хотел сломать пальцы тому, другому, глубоко сидевшему внутри нее, но быстро успокаивался. Тот, другой, сработал на совесть. Она никогда его не вспомнит. Он выполнил обещание в точности. Человек в сером опустил руки на талию жены. Чем он был для нее? Пожалуй, лучшим вариантом. Надежной опорой, преданным соратником. Был ли он ее любовью? У меня нет ответа на этот вопрос, ведь эта сказка не о любви. Я больше такие не пишу. Эта о долгой жизни и счастье. Ведь оно может быть тихим. Ты бы хотела такое счастье? Та Лола, которую я знал, точно бы меня прокляла. Но беда в том, что я больше не знаю ту Лолу. Она растворилась в моей памяти словно бесплотный призрак. Страстная, порывистая, смеющаяся. Прости, эта сказка не обо мне, а о тебе. О вас. Человек в сером сдержал слово. Отпустил всех участников своего жестокого эксперимента. Профессор Гесин и Анна забрали Альберта и стали жить вместе. Он так и не очнулся. Лиз изредка приходила к ним. Сложно видеть, как ночь сменяет день, а твоя любовь лежит неподвижно в кровати. Но эта сказка не о любви, она о счастье и долгой жизни. Ведь счастье бывает и таким. Выстраданным. Заслуженным. Гесин давал частные уроки. Дочь Анны, Мария снова вышла замуж. О сыне старалась не вспоминать. Никто ее не винил. Валерия осталась в Городе. Открыла полулегальный бар. Кого–кого, а мадам Повереску ничто не могло сломить. Иногда она приходит к тебе в Департамент Прошлого. Ты ей нравишься. Вэл украдкой пытается рассказывать обо мне. Ты только грустно улыбаешься и просишь подругу не выдумывать то, чего нет. Макс по вечерам выступает в баре Валерии. Когда-нибудь эти двое поймут, что стоит попробовать быть вместе. А пока Вэл в присущей ей грубоватой манере подтрунивает над стариной Максом. Лиз шьет одежду и больше не ходит на обязательные еженедельные свидания. Сошлась с Валисом. Он у нее под каблуком. Макс посмеивается над этой странной парочкой. Доктору Софии пришлось покинуть Город из-за идейных разногласий с политикой Социума. Благодаря протекции Филиппа ей удалось войти в состав южной миссии. Она теперь помогает больным детям. Кажется, она счастлива. Насколько это возможно в нашей ситуации. Еще несколько слов о мире, в котором ты живешь. Скандал с поцелуем в прямом эфире забылся. Правда, Лиз пришлось подправить прическу и цвет волос. Положение Валиса тоже пригодилось. Город почти не изменился. ДОЛОВЦы еженедельно рапортуют о новых задержаниях врагов Социума. Ветер по-прежнему торопится на свидание с Рекой. Ты все также по утрам любуешься отблесками солнца на фасаде Департамента Прошлого, невесомо дотрагиваясь до камней, пока идешь к центральному входу. Ты знаешь, что здание построил Артур К., но это ни о чем тебе не говорит кроме того, что этот Артур должно быть был талантливым архитектором. Вот и все.

* * *

– Что за чушь? Послушай ты, господин писатель! Я хочу, чтобы она любила меня. И без всяких упоминаний о твоем папочке!

– Эта сказка не о любви, она о долгой и счастливой жизни, разве ты не понял? Если я начну писать, как ты хочешь, вы все окажетесь там же, где моя мать.

– Мне плевать. – Алекс положил блокнот на стол и отпустил руку Лолы. В ее затуманенных глазах стояли слезы.

– Я не могу. Я сделал, что ты просил, но я лучше вырву себе сердце, чем наврежу ей.

– Тогда они все умрут у тебя на глазах. Филипп взвел курок револьвера.

– Стой! Не надо. Алекс, я не хочу, чтобы ты жил с этим.

– Лола? Но почему? Почему не подействовало?

– А я говорил, ты плохо стараешься! Сантименты и твое дурацкое тихое счастье не работают! Убей ее любовь к тебе!

– Станешь жить с безвольной марионеткой?

– Я разберусь с этим.

– Хорошо. Но мне нужен профессор.

– Зачем еще?

– Если вред будет слишком ощутим, он сможет помочь.

– Кому?

– Мне. Возможно, в какой-то момент я не смогу читать.

– Ты врешь.

– У тебя есть выбор? Или тихое счастье или профессор Гесин за этим столом.

– Константин, приведи Гесина!

О Ветре, Мраке и Снеге

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты тогда не оставила меня умирать, там под дубом. Я ведь заслужил.

– О, мой дорогой Человек, Смерть нельзя заслужить. Это тебе не по силам.

– Я не то хотел сказать.

– Я понимаю. Я ведь твоя Душа. Именно потому, что ты раскаиваешься, я вернулась к тебе.

– Откуда ты? Хотя, да. Прости, глупый вопрос.

– Благодаря твоим друзьям–стихиям ты получил шанс на искупление.

– Служба? Но