Приседали, отскакивали, уклонялись, извиваясь в причудливых позах. Замирали в интересных позициях. И вновь начинали все сначала. Это было похоже на танец. Особенно, когда ты вслушивался в ритм аккомпанирующих барабанов, что по-прежнему замолкали на каждые четыре счета.

Раз — Га-Лла выгнулась и плавно скользнула вправо, два — согнулась и отпрыгнула от невидимой угрозы, три — резкий поворот, падение на бок, четыре — перекат вокруг левой руки, быстрый подъем на ноги.

Пауза полная молчания и напряженной тишины. Зал затаил дыхание. И когда грянул новый удар барабанов, громкий выдох и бесконечный акробатический танец продолжился. Зрители были в восторге. Выкрикивали, подбадривали, но всякий раз, когда затихали барабаны, задерживали дыхание, внимательно следя за сменой нейров. Четверок, что двигались непрерывной волной, сменяя одна другую. И, как я поняла по сосредоточенным лицам, резким взмахам рук, тихому едва слышному шепоту, посылали девушкам испытания.

Очередной удар в гонг оборвал надрывную ноту девичьего вопля ужаса.

— Недостойна!

Разочарованный выдох зрителей и проигравшая в этой странной игре девушка вылетает под ноги ожидающей ее четверки нейров — именно той, что и стала причиной ее проигрыша.

Стоявший ближе всех нейр бесцеремонно подхватил девушку. Поставил на ноги, заключая в тесный капкан объятий. Собственнически прижал к себе. Ее лицо кривится в недовольной гримасе, стирая всю красоту и привлекательность…

Короткая на один вдох пауза заканчивается, и барабаны снова отбивают мелодичный ритм. Сменяется четверка нейров и новые заклинания срываются с их рук, вынуждая кандидаток уклоняться от магических угроз.

Га-Лла и незнакомая мне девушка почти одновременно вступили в круг. Га-Лла в черное полукружие, незнакомка в белое. Несколько секунд напряженного танца. Я видела, как меняются эмоции на лицах девушек — страх, боль, отчаяние, откровенный ужас. Подруга так прикусила губу, что на ней выступила капелька крови. Не-йры напротив активно размахивают руками, своеобразно дирижируя танец.

Шаг, еще шаг. За цветок девушки взялись почти одновременно. На мгновение их руки даже соприкоснулись на голом стебле. Но потом рука подруги поползла вниз, а рука незнакомки вверх. Громкий в застывшей тишине треск стал откровением. Цветок в руках девушек развалился на две половинки. Незнакомке достался бутон, у Га-Ллы остался стебель с корнями.

Я ожидала удара в гонг и резюмирующего:

— Недостойна!

Но игра продолжалась. Зал наполнился гулом и шепотками. На лицах нейров ясно читался азарт. Борьба кипела не на жизнь, а на смерть. И заклинания, что срывались с их рук, становились все сокрушительней.

— Осталась всего одна девушка для нейров. Вторая станет гайнэ, — прокомментировал кто-то в стороне.

Я не слушала. Следила за тем, как Га-Лла топчется в двух клетках, в то время как незнакомка стремительно продвигается вперед. Подруга свернула, словно почувствовала, что близкая победа ускользает из ее рук, и стремительно сократила отделяющее ее от трона расстояние.

Ударил гонг, признавая достойных.

— Не-йри прошли испытание, Ваше Величество и готовы преподнести вам радиаты, — радостно оповестил Ги-Зян.

Все уставились на императора. Тот вальяжно развалившись в кресле, криво усмехался, с превосходством взирая на вызванную его молчанием сумятицу.

— Готовьте ониксовый зал, — На-Хер щелкнул пальцами, окатил нас полным похоти взглядом. Повинуясь приказу, четверо стражей подняли трон.

— Но… как же… печати. Не-йри они же…, - несмело запричитал один из находящихся ближе к трону нейров.

Император презрительно скривился на этот жалкий протестующий лепет, но не отреагировал даже жестом. Бросил отрывистое:

— Подождут.

— Но …, - попробовал снова возразить нейр.

— Вам что-то неясно, Ле-Орр? Император выявил желание сначала провести ритуал принятия гпйнэ, а уже потом снять печати с недостойных.

Повинуясь молчаливому приказу распорядителя, нас троих окружили стражи.

— Не-йри могут пострадать, если не снять печати прямо сейчас, — заявил молчащий до сих пор Ша-Кир. — Да и гайнэ может быть только две.

Его поддержали тихие робкие голоса, что крепли, находя поддержку. Гомон нарастал.

В сердце несмелой искоркой вспыхнула надежда.

— Считаешь, что поводок ослаб, кузен? — ухмыльнулся На-Хер, вновь щелкая пальцами.

Черное лассо, сорвалось с рук императора. Петлей окутало шею Ша-Кира. Дернуло, с силой швырнув его на колени под ноги стоящих с троном на плечах нейров.

Лицо эрина исказилось гримасой боли. Рот открылся в отчаянной попытке сделать вдох. Глаза налились кровью. Руки мужчины, трансформируясь, инстинктивно поднялись вверх, но петли так и не коснулись.

— Считаю, что… нужно провести… поединок… между претендентками, — с трудом выдавил из себя Ша-Кир, пока черный канат все сильнее сжимался вокруг его шеи, лишая кислорода.

Пошатнулась в невольном порыве помочь, но уловив блеснувшее в глазах мужчины предостережение, замерла на месте.

— Поединок…. Поединок…., - зашепталась сотня возбужденных голосов в предвкушении нового зрелища.

— Хорошо, ты добился своего. Поединок? Будет вам поединок, — коварно ухмыльнулся император и взмахом руки откинул эрина. Тот отлетел, с глухим звуком ударившись о стену. — До смерти. Проигравшая не-йри умрет, — вымолвил На-Хер и расхохотался, глядя на вытянувшиеся от шока лица нейров.

— Ваше императорское величество, это недопустимо. Жизнь не-йри священна, — напомнил седовласый нейр императору.

— Тебе тоже напомнить твое место, советник? — вкрадчиво поинтересовался император, пока темно-красная удавка опутывала горло посмевшего возразить нейра.

Седовласый покорно склонил голову. Император довольно сверкнул глазами и отпустил советника. Щелкнул пальцами, и стражи послушно отпустили трон.

— Передайте мне радиаты, — потребовал он нетерпеливо, вытянув руку.

Проследила, как девушки сделали шаг, и… остолбенела каменным изваянием. В душе стремительно нарастал протест. Отдать цветок казалось кощунством. Особенно императору. Ноги будто вросли в землю. Застыли на месте, не желая меня нести к тому, кто с требовательной властностью ждал мое подношение. Хитрая улыбка императора сочилась доброжелательностью и терпеливым ожиданием человека, которому не отказывают. И наперекор не идут. Но я не могу отдать цветок. Только не ему.

Между тем незнакомка и Га-Лла передали свои части цветка императору. Радиат вспыхнул на миг, соединяясь, и завял. Пожух в считанные мгновения, превращаясь в пепел. Будто одно прикосновение На-Хера осушило его, лишая жизненных сил. От императора к девушкам жадными щупальцами устремились белые нити. Приросли, впиваясь в солнечное сплетение.… Это было пугающе-странно. Особенно, когда отростки-щупальца стали наполнятся цветом.

На душе стало горько. Повернувшись к императору, захлопала ресницами, изображая наивную растерянность. В уголках глаз собрались слезинки.

— Ваше величество? — пробормотала неуверенно, смотря на рассыпавшийся прах цветка: — Но как же. Такая красота и…, - полный рыданий голос дрогнул, и я замолчала, прикусив губу. Трясущимися руками, прижала цветок ближе к себе.

Император усмехнулся покровительственно, и голос его был полон елея и патоки:

— Ну же, моя дорогая, нечего так переживать. Такова участь всех радиатов.

Времени на размышления не было. И все же я замешкалась, пробегая глазами по